Все бывшие в Японии хорошо знают симпатичный нрав японского народа, замечательное добродушие японцев и их поразительную обходительность. Ни в одной стране вы не встретите столько внимания к посторонним людям и обычаям, как в Японии. Всякий народ имеет свои предрассудки и к чужим нравам относится несколько враждебно; но японцы как будто созданы иначе и даже в то время, когда правительство строго воспрещало принимать что-нибудь иностранное, японский народ с большим добродушием относился ко всему тому, что ему было совершенно чуждо.

Все эти особенности характера японцев давно уже расположили к ним европейцев всех наций.

Я лично люблю японцев, может быть даже больше, чем другие, но все же они были для меня посторонние люди, покамест я не увидел их в православной церкви. Нужно видеть то, что я видел, чтобы понять эти чувства. Я не берусь их описывать – это мне не под силу. Не стыжусь сказать, что слезы умиления нередко навертывались у меня на глазах, когда я стоял в церкви и видел эту густую толпу народа, в которой многие горячо молились. Прекрасное пение двух огромных хоров особенно много выигрывало от того, что звучный японский язык, с его короткими слогами, чрезвычайно хорошо идет к нему.

Благопристойность и выдержка в храме были поразительные. Певчие размещены по обе стороны церкви правильными рядами. Богомольцы тихо и спокойно входили в церковь, а когда стали прикладываться к кресту, то я не заметил ни одного человека, который бы спешил и старался пройти впереди другого, хотя ни один человек не вышел из церкви, не приложившись. Перед причастием была проповедь, которую за отсутствием Преосвященного, ездившего в Сендай, умело сказал наставник семинарии Симеон Мии, кончивший курс кандидатом в Киевской Духовной академии.

При начале проповеди, произнесенной, как и вся служба, на японском языке, все богомольцы сели на пол, по японскому обычаю. Наши православные церкви без скамеек как будто созданы для японцев, которые в своей домашней жизни обходятся без мебели и сидят на тех же циновках, по которым, вследствие присущей японцам опрятности, ходят без обуви. Многие из стариков и старушек все богослужение оставались на полу и часто на коленях горячо молились и клали земные поклоны. Во время пения «Отче наш» тоже все усердно молились, а певчие положили земной поклон, когда окончили пение, и все это так просто, так не принужденно и с такою присущею одним японцам красотою движений, что на постороннего человека производило самое глубокое впечатление.

При виде этих вновь обращенных в православие и их неподдельной набожности, невольно мысленно переносишься ко временам первых христиан и воспоминаешь тех горячих служителей христианской веры, которые теперь так далеко отделены от нас минувшими веками.

Японцев упрекают в материализме, но преосвященный Николай рассказал мне несколько примеров подвижничества и самоотвержения. Ему приходилось неоднократно удерживать людей от не по силам ревностного желания поститься и подвергать себя разным лишениям.

Священник Иоанн Сокай принадлежал к числу таких личностей. Преосвященный долго удерживал его при себе, чтобы наблюдать за ним, но наконец должен был уступить его просьбам и назначить ему отдельный приход, где он чрезвычайно ревностно проповедовал православие. Отец Иоанн питался только несколькими щепотками сухого риса и водою, а часто и совсем ничего не ел, налагая на себя продолжительные посты. Вечная память этому святому человеку – его уже более нет в живых. Есть много других примеров, но размеры настоящего письма не допускают меня излагать с такою подробностью, с какою хотелось бы все передать.

В печати встречается очень мало сведений о том, каким образом православие распространялось в Японии. Дело это связано с именем преосвященного Николая, который вел его от начала, руководит им теперь, и дай Бог, чтобы здоровье позволило ему еще долго руководить делом и в будущем.

Я в первый раз видел его в 1860 году простым иеромонахом в Николаевске, где и тогда уже он был известен своим святым образом жизни. Вторично встретил я его через четыре года в Хакодатэ, куда он приехал в 1861 году настоятелем консульской церкви. Правительство Тайкуна в это время относилось враждебно к христианам, и отец Николай стал посвящать все свое время на изучение японского языка и местных религий.

Только в 1868 году представился случай обратить на путь православия одного японца. Это был учитель фехтования сына нашего консула Гашкевича, некто Савабе, завзятый враг христиан, который не пропускал случая при встрече с отцом Николаем если не делать ему оскорблений, то по крайней мере бросать на него взгляды, полные ненависти и злобы.

В один прекрасный день он зашел к отцу Николаю и в оскорбительных и резких выражениях стал упрекать его в желании, будто свойственном всем христианам, причинить Японии вред. Надо сказать, что японцы понимали проповедников христианства как чудодеев, и бывали примеры, что приходил человек и требовал из любознательности, чтобы при нем было совершено какое-нибудь чудо. Недоброжелатели объясняли пожары злоумышленностью христиан, которые будто бы обращались в кошек и разносили огонь по городу на своих хвостах. Савабе упрекал отца Николая в злонамеренности и злобно поносил христианство.

Когда он кончил, тогда только отец Николай мог, в свою очередь, сделать ему упрек, что он бранит вымышленного им врага, и что толковый человек, ранее чем бранить, должен узнать, в чем дело. Савабе согласился, чтобы ему объяснили, в чем заключается христианское учение, и через несколько времени из заклятого язычника сделался ревностным христианином.

В 1875 г. он уже был рукоположен в Хакодатэ в священнический сан, и до сих пор ревностно трудится по распространению христианства.

В 1868 г. на трон Японии вступил ныне царствующий император Муцихито. Гонение на христиан с этого времени несколько уменьшилось, так Япония была занята своими политическими делами. Тем не менее распространение православия шло довольно медленно. В 1869 году отец Николай ездил в Петербург, где ему удалось выхлопотать, чтобы была учреждена православная миссия в Японии.

В 1872 г. он переехал из Хакодатэ в Токио. Стеснения для христиан с каждым годом уменьшались, и когда в городе Сендае, лежащем на севере от Токио, и его окрестностях в 1872 г. посадили в тюрьму православных христиан, то по приказанию из столицы они были выпущены. Случай этот повел за собой конфиденциальное предписание губернаторам не преследовать христиан; действительно, с этого времени преследований не было, и христиане могли совершенно свободно исполнять все обряды.

В настоящее время протестантские миссионеры требуют, чтобы в Японии императорским декретом была объявлена свобода вероисповедания, но Преосвященный думает, что в этом нет ни какой надобности. Он говорит, что никто в Японии не мешает не только церковной службе, но и даже похоронным процессиям и исполнению других публичных треб. Когда в 1886 году скончался бывший наш посланник в Токио Александр Петрович Давыдов, то отпевание производилось на японском языке, с японскими певчими.

Гроб сопровождали на кладбище с большой торжественностью. Принцы крови и все министры приняли участие в печальной процессии, совершенной при большом стечении народа. Так же довольно торжественно, с японским духовенством и певчими, отпевали в Токио и сопровождали на кладбище сына морского министра графа Сайчо. Случаев оскорбления толпою наших миссионеров не было, равно как давно уже неслышно о каких либо неудовольствиях со стороны бонз. Можно ли желать еще большей свободы?