Но даже в лучшие планы приходится вносить коррективы, и на Лестера Турвиля свалилась операция «Гоби». Хотя нельзя сказать, чтобы эта операция потребовала от него задействования всех наличных сил. Он мог собрать в необходимое ударное соединение закалённых в сражениях ветеранов, не подставляя под удар новичков. Честно говоря, он полагал, что мог бы даже всю операцию поручить одному из командиров его оперативных соединений… если бы, черт побери, существовал хоть один шанс за то, что он откажется лично командовать ею.

– В любом случае, это будет интересно, – произнес он через несколько секунд. – Я не присутствовал при том, как Занзибару досталось во время операции «Икар», но, почему-то, мне не кажется, что занзибарцы сильно обрадуются, когда грузовик переедет их во второй раз. А Занзибар по меньшей мере столь же важен для Альянса, как для нас все атакованные Харрингтон системы вместе взятые.

– Понимаю, шеф, – кивнула Дилэни. – На самом деле именно это заставляет меня немного нервничать. – Турвиль изогнул бровь и она пожала плечами. – Раз уж мы понимаем, как для них важен Занзибар, то и они тоже должны понимать. А когда наши в последний раз проводили там разведку боем, они выдали нам уйму информации о своих оборонительных мероприятиях. На их месте, я бы после того многое поменяла.

– Именно из этого мы и исходили при составлении плана операции, – заметил Турвиль. – Но если только они не решились прислать туда значительное количество кораблей стены, то им остается только применить какой-то вариант того, что мы и видели. А мы, в отличие от них, решились прислать туда значительное количество кораблей стены. – он чуть улыбнулся. – Не думаю, что результат понравится им настолько же, как и нам.

* * *

Хонор стояла на флагманском мостике «Императора» сцепив руки за спиной, и наблюдала на дисплее, как Восьмой Флот отправляется на операцию «Плодожорка III». Следы крови, конечно же, были давным-давно смыты, а разбитые консоли и кресла – заменены. Но вряд ли кто-то из находившихся на мостике мог забыть, как здесь погибли шестеро человек, которых все они знали. А Хонор чувствовала, что на месте Саймона у люка стоит Спенсер Хаук.

Она наблюдала, как невинно выглядевшие иконки беззвучно перемещаются по схеме, уверенно ускоряясь по направлению к гипергранице Звезды Тревора, и пыталась проанализировать собственные эмоции. «По большей части печаль», – подумала она. А еще… не совсем вина, но что-то вроде этого.

Слишком многие её телохранители погибли, выполняя свой долг. Защищая её спину, или просто попав под огонь во время сражения, в гуще которого бы никогда не оказались, если бы не сопровождали её. Поначалу она чуть было не злилась на них за то, что их смерти висли на её совести. Но постепенно она пришла к пониманию того, что дела обстоят вовсе не так. Да, они погибали потому, что были её телохранителями, но каждый из них был добровольцем. Они служили ей потому, что таков был их выбор, и они были довольны свои выбором. Они стремились умереть ничуть не больше кого угодно другого. Зато были уверены, что служат тому, кто того стоит, так же как и сама Хонор Харрингтон была уверена с первой же своей встречи лицом к лицу с Елизаветой Третьей. И поэтому не её делом было, останутся ли они живы. Её делом было быть достойной их служения.

И все-таки, несмотря на это, она ощущала на себе груз их смертей, как и смертей всех погибших под её командой, и отчаянно желала, чтобы они остались в живых. И как бы она ни переживала смерть Саймона Маттингли, или смерти прочих людей на мостике, был еще Тимоти Меарс. Молодой человек, которого она убила.

Она стояла практически на том же самом месте, что и тогда. Могла повернуться и увидеть то место, где упал Саймон, где тело Меарса рухнуло на палубу. Хонор знала, что у неё не было выбора, и что, даже в тот момент, когда она его убила, Меарс это понимал. Но он был так молод, обещал столь многое, и умер, убитый другом, чтобы он не убил других своих друзей…

Нимиц укоризненно мяукнул ей в ухо, и она, почувствовав его эмоции, мысленно встряхнулась. Он тоже тосковал по Саймону и по Тимоти, но не обвинял в произошедшем ни её, ни Меарса. Свою ненависть он приберегал для того, кто отправил Тимоти Меарса в его последнюю ужасающую миссию, и Хонор поняла, что он прав.

Она не знала, кто отдал приказ о её устранении, или планировал операцию… но узнает. А затем она займется этим делом лично.

Нимиц снова мяукнул, на этот раз в согласии.

* * *

– Сэр, оперативное соединение готово к отбытию.

Лестер Турвиль повернул голову и взглянул вниз, на маленький дисплей коммуникатора. С него капитан Селестина Уэльбек, командир КФРХ «Герьер», флагмана Второго Флота, встретила его взгляд.

– Что? – с легкой улыбкой спросил Турвиль. – Никаких задержек в последнюю минуту? Никаких самовольщиков на берегу?

– Никого, сэр, – с чёрным юмором ответила Уэльбек. – Я уведомила береговой патруль, что каждого опоздавшего следует расстрелять прямо возле посадочной площадки, в качестве наглядного примера остальным.

– Вот это мне нравится! – заявил Турвиль, хотя, сказать по правде, он счел шутку несколько неуместной, учитывая историю предыдущих режимов. – Всегда надо находить положительный пример для мотивации личного состава.

– Так я и подумала, сэр.

– Ну, в таком случае, Селестина, давайте двигаться. У нас назначено свидание с манти.

– Есть, сэр.

Уэльбек исчезла с экрана и принялась отдавать приказы, необходимые чтобы Оперативное Соединение 21 снялось с парковочной орбиты, а Турвиль обратил внимание на свой дисплей.

Медленно перемещавшиеся значки мало что сказали бы гражданскому, но для опытного глаза они представляли собой внушительное зрелище. Он обратил внимание на тяжеловесную мощь его четырех эскадр кораблей стены, выстраивающихся, плавно ускоряясь, в походный порядок. Перед ними горели иконки пары эскадр линейных крейсеров; за ними пристраивались шесть НЛАК типа «Вольера». Россыпь более легких кораблей высыпала перед основным порядком подобно ожерелью из драгоценных камней, внимательно наблюдая за признаками присутствия неопознанных космических кораблей. Трио быстроходных транспортов боеприпасов, нагруженных дополнительными подвесками, тянулось за носителями.

Ни один из отмеченных на этом экране крупных кораблей не был старше трёх стандартных лет. Турвиль снова почувствовал что-то подозрительно похожее на благоговение. Флот Республики может и оставался, в некоторых отношениях, технологически отсталым по сравнению с Королевским Флотом Мантикоры, но, в отличие от манти, он поднялся из пепла поражения. Его офицеры и старшины знали, что значит проигрывать битву за битвой, но теперь те же самые офицеры и старшины узнали и то, каково побеждать. Более того, они шли вперед рассчитывая на победу, и Лестеру Турвилю было интересно, понимают ли в действительности манти, насколько это обоснованно.

«Ну, – подумал он, – если и не понимают сейчас, то примерно через две недели мы им намекнем».