Уже прошёл тот мандраж непривычности и настороженности, появляющийся на новом месте, и существование, которого обусловлено не знанием происходящего, привычек здесь обитаемого мира и, вообще, спонтанно образовавшихся правил, а они есть везде и всегда. К шумам, передвижению людей и машин «Сотый» привык и перестал напрягаться, поняв их причины и взаимозависимости.

Место перспективного преступления стало постепенно превращаться в рабочую атмосферу, а появления грузовика стало логичным и привычным для обитателей местной стройки.

Водителя, транспортного средства, впрочем, никто никогда так и не заметил, потому как он предпринимал массу предосторожностей именно ради желания остаться невидимкой. Все шорохи и звуки даже через брезент, как и голоса прониклись знакомыми нотками и не заставляли оборачиваться и задумываться.

Предупреждение напарника не подымало кровяного давления, так как, скорее всего, не несло за собой никаких действий и это начинало действовать расслабляюще, с чем нужно было бороться, и он боролся вплоть до сегодняшнего дня. Машины мчались непрестанным потоком и ничего не предвещало хотя бы уменьшение скорости передвижения.

Внезапно, где-то, чуть слева послышался визг резины и звук столкновения металлических частей и разбивающихся стекол.

Моментально насыщенный поток, превратился в застывающую массу, по инерции еще продвигающуюся немного вперед. Появился автопоезд с ожидаемым лимузином и вместе с его видом ожил и жгучий ком в центре подреберья, постепенно опускающийся книзу. Машины не в состоянии были обогнать друг друга и потому джипы набитые охраной, вынужденные оставаться только спереди и сзади, но не с боку, а раз так, то помешать в состоянии были лишь случайно вставшие между стрелком и целью встречные транспортные средства.

До границы сектора обстрела бронированному «Мерседесу» оставалось преодолеть не больше десяти метров.

«Сотый» застыл, стараясь слиться с громоздким ПТРД. Указательный палец нежно поглаживал холодную сталь, чувствующуюся через перчатку. Патрон уже находился «запертым» в патроннике, а приклад, доделанный кустарно, упирался резиной в плечо. Огромной длины прицельная планка, крепящихся на кронштейнах слева от ствола, совмещенных мушки и целика, уперлась в одну точку интересующего стрелка автомобиля и благодаря тяжести оружия, и его устойчивого положения, не могло даже пошелохнуться на цели.

Глаз, взглядом упирающийся в тонированное стекло дорогой иномарки, напрягся настолько, что казалось вот-вот разглядит свое отражение, даже несмотря на дистанцию в 150 метров – детской для любого длинноствольного стрелкового оружия, оборудованного оптикой, но не этого, и все из-за непривычности, хотя уверенность появилась, а значит для того была почва.

Граница для производства выстрела была наконец пересечена и пошел отчет выжима свободного хода, но выстрел не прозвучал – выскочившие из джипов охранники встали по бокам лимузина, по двое с каждой стороны и не столько закрыли своими, в принципе насквозь простреливаемыми, телами, шефа, сколько ориентир прицеливания!

Казалось появившийся шанс с каждым шагом начал мельчать. Уже подумав: «А не выстрелить ли насквозь?!» – Алексей отказался, но все равно продолжал постепенно вести цель, не отрываясь. К сожалению, сектор ведения огня, из-за огромной длины ружья, был небольшой, и заканчивался примерно, через десять-пятнадцать метров. Артериальное давление возросло, и все больше от предполагаемой неудачи – вряд ли такая возможность подвернется еще раз.

Неожиданно причину пробки начали убирать с проезжей части, и высунувшийся через открытое окно водитель впереди едущего джипа, чтобы посмотреть чуть с боку на происходящее, и исходя из увиденного лучше сориентироваться, слегка притормозил, что потребовало сделать идентичное движение и водителя следующего за ним лимузина, на что совершенно не обратили внимание телохранители, следующие по бокам «Мерседеса». Такое их поведение на долю секунды открыло вид на стекло боковой задней двери, которое к тому же оказалось, почему-то, приоткрыто на одну четверть…

…Прозвучавший выстрел не привлек никакого внимания, если бы не вылетевшее толстое бронированное стекло с обратной стороны, как раз смотрящую на лес. Последовало некоторое замешательство, а следом, через две-три секунды раздались оглушительные сирены, пространство вокруг прострелянного лимузина заполнил плотный дым штатной дымовой завесы, и все происходящее стало скрыто от постороннего глаза, правда… уже через несколько минут эфир кричал по всем радиостанциям о покушении на главу «Золотца», при котором он получил ранение, иии… к сожалению о большем массмедия пока сообщить были не в состоянии, ссылаясь на запрет следственных органов…

…Свет был пролит неясного качества двумя фотографиями, скорее всего сделанными каким-то папарацци, и которые облетели многие издания не только Москвы и России, но и зарубежные основные газеты, журналы и новостные программы. Одна запечатлела полного человека, а точнее то, что осталось от него, а именно все, кроме большой головы. В останках угадывался некто, на кого «охотился» «Сотый»… На второй же красовался один из «героев» Великой Отечественной – противотанковое ружье системы Дегтярева, образца 1941 года на фоне ГАЗ-66, с тентованным кузовом, брезент которого был прорезан и прострелян в нескольких местах…

* * *

…За свою жизнь Тарцев повидал многое и из хитрой «устрицы» превратился в большую хищную «акулу», умудряющуюся проплывать там, где других либо вылавливали, либо съедали более мощные хищники. Стезя вела его от мелкого мошенника, через подпольного производителя шмоток при «Союзе», суд, лагерь, где он ходил с красным «косяком»[53] и понял что «касячить» вместо себя нужно заставлять других или, по крайней мере, стараться перекладывать разные рискованные, а возможно и ошибочные предприятия на чужие плечи. А потому был не просто рад, но счастлив, когда жизнь свела его с сильным мира криминального – «Сильвестром», предложившего ему «крышу» из «Медведковских» и познакомившего с «Гриней».

Эти парни брались за любую грязную работу, в то время как сам «Петрович» выступал в виде мецената, то для ветеранов, награжденных медалью «Герой Советского Союза», то детских домов. А став председателем одного из фондов носящего в своем названии аббревиатуру МВД, всячески пытался заработать балы перед министрами – силовиками. Бизнес разрастался, ребята в кожаных куртках не позволяли никому и пикнуть в сторону своего «кормильца», который через пару лет общей деятельности начал пытаться диктовать свои условия, а оставив для общения с этой армадой только одного Андрея Рылева, и вовсе начал зарываться. Правда тормоза все же были, и одним из них как раз и маячил «Ося». Людей по его просьбам валили не задумываясь, даже «Солдат» поработал по его нужде, но когда узнал настоящую причину, понял что лучше бы промазал – ибо защищать свою честь должен сам мужик, а не наемник!