— А куда ты поспешил, чтобы боль свою если не унять, то хотя бы притупить? Не помнишь? А я тебе напомню! Амбр помнишь? Спал ведь с ней, когда Лера тебе в очередной раз отказала? Спал! А в этот раз, полтора года назад, куда тебя занесло в порыве забыться? Правильно! В объятия девятнадцатилетней девчонки, да ещё и девственницы, и не просто так, а заделав ей ребёнка!

— Я просто привык с Лерой…У меня не было с собой… Пьяный был, не соображал…

— Не оправдывайся! Мужик всегда должен соображать! Они, бабы, коварные и хитрые! За все годы ты должен уже на раз их шаги предугадывать, предсказывать. Думаешь, я не знаю, что они подловили тебя на пару с Кристен? Не сбылась мечта одной, так хоть сестру тебе подложила!

— Что? Какая мечта?

— Не будь идиотом, Алекс! Кристен и не скрывала никогда, что была влюблена в тебя! А какая из них не мечтает стать твоей единственной навеки? И ещё хочешь сюрприз? Примерно пару лет назад мы с Кристен напились, потрахались, потом опять напились, ну, знаешь, я ей свой фирменный коктейль заделал… Она тогда мне много интересного рассказала, оборжаться прям… Но самое интересно то, что прямо сейчас заставит оборжаться тебя…

Марк умолкает, глаза его просто потешаются надо мной, я так впечатлён беседой, что почти уже трезв, а Марк налегает на следующий коктейль. Я не выдерживаю:

— Да говори уже, чёртов клоун!

— Клоун не я, а ты! — начинает хохотать на весь бар, да так, что люди уже оборачиваются на нас. — Как долго ты искал свою Леру? Год? Что ты там все институты, колледжи облазил, даже баннер, помнится, вешал «Неотразимая девушка из Крыма отзовись?» И сколько их отозвалось? Сотни? Ты всех перепробовал?

— Завидуешь?

— Было бы чему! Клоун! Всё то время, что ты грезил о своей Валерии, целых 7 лет номер её телефона и адрес пролежали у Кристен в записной книжке, под кодом Our fucking secret girl!

Марка разбирает истерический хохот, а мне не до смеха: 7 лет! 7 долгих лет я жил без неё, грезя ею, видя в своих снах, стремясь к ней и душой и телом… Ведь я мог бы успеть…

Успокоившись, «моя вселенская мудрость», как называла когда-то Марка Лера, изрекает:

— И не вздумай в чём-то винить или обижаться на Кристен! Все мы приходим в этот мир, чтобы выжить, а если повезёт, то и стать счастливыми. Поэтому каждый человек вправе действовать в своих интересах, и никто не вправе его осуждать за это. Кристен крутая чувиха и мудрая. Я её уважаю и обожаю. Она поняла, что ты никогда не будешь принадлежать ей, хотя она, заметь, стоически ублажала тебя в своей постели в те моменты, когда никого у тебя не было, а похоть припёрла к стенке. Допустить в твою жизнь Валерию она не могла — искренние юношеские чувства слишком сильный и опасный конкурент, но чтобы не быть конченной стервой, она назвала тебе город. Знаешь, почему город? Мне она объяснила это так: «Я подумала, если она действительно та единственная, ради которой он пришёл в наш мир, как он сам утверждает, то 600 тысяч жителей не помеха! Он всё равно найдёт её!» Но жизнь научила многому нашу Кристен и сделала её циничной стервой. Согласись, она просто филигранно подложила тебе свою сестру. И скажи, ты веришь в случайное зачатие с первого раза? Я — нет! Я верю в то, что глупого Алекса легко подловить, если вычислить дни овуляции у своей сестры, организовать в эти дни вечеринку, позвать тебя, подпоить, дальше ты всё сделаешь сам. А ребёнок — это то, что точно привяжет тебя, ведь семья и дети святое, не так ли? Другие люди знают тебя лучше, чем ты сам себя знаешь, Алекс!

Внезапно протрезвев, Марк потухшим голосом добавляет:

— Я хотел поговорить с тобой по поводу Леры сразу, как всё случилось. Но понял, что ты внимать не способен — решил дать тебе время остыть и прийти в себя. Потом понял, что разговор больше откладывать нельзя, как раз на той самой вечеринке, где ты напился и испортил нашу барышню. Затем дела отвлекли, ты сам ведь поручил мне семьи пострадавших в аварии на объекте… Всё одно к одному: так сложились обстоятельства. Ну и, наконец, помнишь тот день, когда я с пивом пришёл к тебе? В планах был этот разговор… Хотел сказать тебе: наплюй на всё, сожми волю в кулак и выдери свою женщину обратно, любит ведь она тебя! Любит так, что словно мёртвая ходит, только ты один не замечаешь! Если б не любила, поверь, я давно бы прибрал её к своим рукам! Но бесполезно это! Ты! Ты один проел ей напрочь сердце! Но ты опередил меня новостями о беременности Габриель и своём новом браке. И я подумал: «Всё кончено, теперь говорить больше не о чем. Там семья, тут семья, моего мнения никто не спрашивал, люди знают сами, что делают».

— Ты вмешиваешься, когда тебя не просят, а когда действительно мог помочь — промолчал! Амбр он вспомнил! А ты припомни также, что если бы ни один мой разлюбезный друг, то такого имени в моей жизни вообще бы не было! Но самое главное — вероятнее всего мы с Лерой были бы женаты ещё со времён злосчастного Парижа, она ведь почти решилась тогда, я это чувствовал! И жили бы в городе без «моей репутации», как и было запланировано изначально, и были бы счастливы!

— Ни фига не были бы. Вы не способны жить вместе. Любить друг друга — да, но жить вместе — нет. И вы же сами это уже доказали. Так что не вали всё на меня. Если бы не я, она уехала бы ещё раньше — когда ты приходил в себя после болезни и тупил как последний кретин.

Как доехал домой, не помню. Помню только, что убивался полночи на своём чердаке со взломанной дверью. Очень хотелось выброситься из окна, или, например, выпить каких-нибудь таблеток, уснуть и не проснуться… Но есть люди, которых я не мог бросить… Много таких людей…

А утром снова позвонил Марк:

— Алекс друг! Ты как?

— Нормально.

— А мне так херово… Что ты там пьёшь с похмелья?

— Аспирин.

— Слушай, хрен с ним с аспирином… Я вот чего… Меня вчера понесло, так понесло… Наболтал лишнего. Прости, друг, а? Выкинь из головы всё это дерьмо, живи и радуйся. У Лерки всё хорошо, на самом деле. Ты же знаешь, у меня иногда появляется эта дебильная потребность сгущать краски.

— Хорошо, забыл. Не парься.

— И это… Не говори ничего Кристен, ладно? А то эта сучка точно прибьёт меня!

— Не скажу. Не переживай. Всё ок. Я всё забыл. Ничего не помню.

— Ладно, тогда. Увидимся в офисе, ок?

— Ок.

Лежу, глядя в потолок. Долго. Мою голову не покидает навязчивая идея: надо срочно съездить к мозгоправу попросить каких-нибудь таблеток, от которых голова совсем перестаёт думать. Это единственное, что способно спасти меня.

Слышу, кто-то лезет по лестнице ко мне. Это Габриель в ночнушке. Улыбается. Ластится. Целует. А мне прямо дурно.

— Габи, мне плохо. Я выпил вчера. Много.

— У тебя такое лицо, как будто ты только что узнал, что вся твоя семья погибла в автокатастрофе! Ой… Прости! Я не подумала!

Ноги едва донесли меня до ванной к столь желанной встрече с Ихтиандром…