Возможно своей излишней болтливостью, он пытался усыпить бдительность непонятных ему бойцов в масках, может что-то заподозрил и хотел вытянуть проверявших на разговор, но Костя, молча взял удостоверения. Одно, тимуровское, передал Саше. Это был знак «приготовиться».

Загудаев Ильшат Рустамович, сержант милиции, милиционер ППСМ… Печать МВД республики Татарстан, пробежал глазами содержание «ксивы» Катаев. Все также молча, он вернул документ Тимуру. Безразлично отошел в сторону, освобождая место для Саши. В этот момент Костя боялся только одного, что гулкие удары сердца о пластину бронежилета привлекут внимание ряженых «духов». Они оба, чуть напряженно улыбаясь, смотрели на читающего тимуровское удостоверение Сашу. Пассажир УАЗа заталкивал «ксиву» во внутренний карман. Костя, стоя перед капотом, боковым зрением фиксировал напряженно торчащие макушки зеленых сфер из бурьяна.

— Попутного ветра! — весело, в голос, улыбнулся он водителю и похлопал по капоту. Тот, сквозь муть лобового стекла, видимо, учуяв в голосе что-то знакомое, вскинул на Катаева глаза.

Саша с неожиданной для мощной комплекции пластикой, подсев, резко выкинул свое тело в проем открытой дверцы. Крабом жесткой пятерни он захватил форменную куртку на груди Тимура и выдернул его на себя. Все еще храня на лице удивленную улыбку, боевик с хряском впечатался головой в купол спецназовской сферы, словно невзначай подставленной под короткую траекторию его полета. В тоже мгновение, пока Саша нейтрализовывал Тимура, а Костя, направляя в лобовое стекло, вскидывал ствол автомата, волна бойцов «Визиря» захлестнула УАЗ с другой стороны. Тряпичной куклой вылетел второй боевик, пропав в дорожной пыли, тут же закрепленный спецназовцами. На рывок распахнулись оставшиеся дверцы — больше в в автомобиле никого не было. Двое бойцов, обежавших УАЗ, резкими и точными движениями затянули пластиковые наручники на конечностях, распластанного без сознания, под коленом их командира, Тимура. Одним движением накинув мешок на голову, они подхватили «духа» под мышки и поволокли вслед за пассажиром к традиционно выкатившемуся на дорогу БТРу.

УАЗик с распахнутыми дверцами и свисающими на ремнях до земли автоматами задержанных, потерянно стоял на «змейке», словно жертва сексуального насилия со спущенными трусами.

Омоновцы, досматривающие маршрутку, шедшую в Грозный, принялись разворачивать ее к обочине, чтобы пассажиры не смогли из-за здания блокпоста увидеть происходящее.

— Закончили! — рявкнул Саша.

Подцепив одной рукой свисающий автомат Тимура, он с силой зашвырнул его в салон. Затем полез за руль УАЗа. Костя подобрал выпавшую при спецназовской атаке «ксиву» и, отсалютовав омоновцам рукой, прыгнул на соседнее сиденье. БТР, поглотив в свою утробу бойцов и пленников, уходил в сторону Ханкалы. Пока Саша, корячась задом, пихая блоки и цепляясь за углы плит, выворачивал машину на дорогу, Костя успел разглядеть на лицах омоновцев вполне объяснимое выражение безмерного удивления. Костя и Саша тоже не ожидали, что «крепить» придется боевиков, переодетых в милицейскую форму, на «козле», да с родной надписью «Грозсвязь». В конце концов, УАЗик оказался мордой на дорогу и Саша погнал его вслед уходящему БТРу.

* * *

Рынок — ПВД. 13:00.

— Всем оставаться на своих местах! — с интонациями Глеба Жеглова провозгласил Бескудников, когда с Липатовым, Гапасько и Кочуром ввалился в чайхану напротив товарного въезда на рынок. Помещение небольшого размера, вмещало шесть столов, испуганно замершего за барной стойкой, хозяина и, сидящих за столиком в углу, двоих пожилых чеченцев. Красивый фаянсовый чайник, пара кружек — больше на столе ничего не было.

— Хохол на кухню! — указал на дверь за спиной хозяина Бес.

Гапасько и Кочур, кивая на лепет зачастившего хозяина, вместе с ним промаршировали на кухню. Липатов остановился посередине кафе и, своим спокойным, размеренным тоном, ни к кому конкретно не обращаясь, произнес:

— Мы не надолго. Побудем минут десять и уйдем… Беспокоиться не надо…

Чаевники особо не беспокоились, видимо, привычные ко всему, они меланхолично смотрели в окно и неспешно тянули горячий напиток. Бес остался в дверях, удерживая взглядом происходящее на улице.

Бойцы ОМОНа, руководимые Луковцом и Малдером, профессионально и грамотно охватывали место «выводки». Расставленные машины загородили от любопытных, которых и было то немного, происходящее следственное действо. «Урал» забил тушей своего кузова въезд, «буханка» перегородила сужающуюся часть проулка, а два «козелка» закрыли подъезд со стороны проезжей улицы. Около чайханы в момент развертывания сил и средств, парковалась древняя «Волга» с двумя мужчинами, которые, завидев большое количество «масок», бронежилетов и автоматов, благоразумно решили не выходить. Однако, оказались они здесь весьма кстати. Подошедшие к ним Долгов и Рябинин, одни из немногих участников, не скрывавших свои лица под масками, вежливо попросили паспорта. Получив требуемое, они, также вежливо, попросили их покинуть автомобиль и проследовать в указанном направлении. Ошалевших от такого нажима, водителя и пассажира подвели в эпицентр расчищенного пространства. Опера отдали паспорта сидевшему в «буханке» следователю Магомеду, таким образом, присвоив чеченцам статус понятых.

Сама по себе «уличная» лишь схематично напоминала следственное действие, проводимое в мирных городах. Сейфуллу рывком выдернули из машины и стащили повязку с глаз. Не дожидаясь пока он проморгается от внезапно хлынувших на него потоков солнечного света, его подтащили к месту убийства.

— Здесь?! — придерживающий Долгов тряхнул боевика за рукав.

Мальсагов, разлепив наконец зажмуренные веки, полушепотом ответил:

— Да… Зыдэсь…

Тут уже вмешался Магомед. Подойдя почти вплотную к задержанному, сказал:

— Показывай… Показывай…

— Саша, еб…! — Рябинин увидев, что Сейфулла тянет руку, указывая местоположение при совершении убийства, замахал зазевавшемуся Лаврикову.

Тот, встрепенувшись, ждать себя не заставил и запечатлел Сейфуллу, Магомеда и понятых.

— Женщины, женщины, где были? — вторым вопросом перебил Магомед Сейфуллу.

Тот, озираясь, повертел головой и зажато кивнул:

— Там… вот…

— Сергей… — Магомед, заметно нервничая, обратился к Рябинину, — побудьте статистами…

Долгов передал Сейфуллу стоящему рядом омоновцу, а Рябинин махнул рукой, застрявшему в дверях кафе Бескудникову. Тот бегом, громыхая разгрузкой о бронежилет, сорвался с крыльца.

Напряжение постепенно нарастало, людей за машинами скапливалось все больше и больше. Бубнеж на чеченском языке перерастал в недовольный ропот. Бойцы оцепления встревожено вертели головами. Водитель «Урала» периодически рыкал перегазовкой. Да и сам Сейфулла нервничал не меньше — что такое Центральный рынок и прилегающие к нему улицы он знал как никто другой.

— Куда вставать? — быстро спросил у боевика Магомед, когда трое оперов, Рябинин, Долгов и Бескудников, скучились напротив.