доверить им важное дело. А за её спиной был готов стоять, послушно следуя капризным приказам.

Это, впрочем, не означало, что Кристиану не хотелось её подчинить. Как женщину. Она одна обладала стальной волей, которую сломать труднее бетона. Чем больше изворачивалась, тем сильнее хотелось заковать её в цепи и заставить упасть в ноги.

Непокорная дрянная девчонка. Убегает в ночи, возвращается под утро — поцелованная кем-то другим. Кристиан зловеще хмыкнул, поднимаясь с дивана в огромной роскошной библиотеке. В прихожей хлопнула дверь, наконец, Эдвардс в доме больше не один, как то было мгновение назад. Он ждал её, трепетно и терпеливо. Специально ночью не погнался за ней, позволив выскользнуть из своих рук.

Он вышел из библиотеки и обнаружил её сидящей на кресле у своего любимого камина. Эрика пустым взглядом смотрела на догорающее пламя. Кристиану даже не нужно было угадывать, где именно была жена ночью. Он уже давно всё знал.

— Доброе утро, Кристиан, — произнесла женщина.

— Доброе утро, моя любовь. Хорошо провела время?

— Разве это должно тебя заботить? — усмехнулась Эрика. — Я никогда не клялась тебе в верности. Не строй из себя святого. Ты тоже мне не верен.

Кристиан медленно подошёл к жене и положил руки ей на плечи, начиная плавно массировать.

— Аргумент. И мне действительно плевать, с кем ты спишь, дорогая. Я никогда не вмешивался в твою жизнь, не так ли? Ты предоставлена сама себе, я уважаю твою свободу. Но ты переходишь все выстроенные нами границы. Дело в том, моя дорогая, что, как мне кажется, ты уже не на сто процентов принадлежишь мне.

— Я никогда не принадлежала тебе даже на один процент, милый, — язвительно отозвалась женщина. Кристиан глухо рассмеялся.

— Что ж, однако же при этому ты не принадлежала и никому другому, верно? Сама в своей власти.

— Сейчас всё так же, — огрызнулась она в ответ, сбрасывая с себя руки мужчины.

Эдвардс покачал головой и обошёл кресло, становясь прямо перед Эрикой и загораживая ей обзор на догорающий камин.

— Так значит, ты совсем не расстроишься, если я спалю дом твоего бородатого ушлёпка? — учтивым тоном поинтересовался Кристиан.

— Какого именно? Милый, у меня их так много, уточни, пожалуйста, добавь немного деталей в описание. Почти все мужчины бородатые и почти все — ушлёпки, — она сложила руки на груди, явно не собираясь так легко сдаваться. Эдвардс криво улыбнулся: строила из себя дурочку, что ж, прекрасно. Разумеется, Эрика весьма чётко поняла, о ком говорил муж.

— Того, к которому ты бегаешь от меня, — мужчина наклонился и бережно провёл рукой по щеке жены. — У которого ищешь тепла и утешения. Которым пытаешься меня разозлить и упрекнуть, — он ласково заправил волнистые локоны за её маленькие ушки. — Который во всём хуже меня, гораздо хуже, и которого ты выбрала специально, чтобы меня позлить. Да, любовь моя? — он провёл большим пальцем по её нижней губе и усмехнулся, глядя в обиженные голубые глаза напротив. — Того, с которым стала проводить непозволительно много времени. Того, с которым забываешь, что у тебя есть семья.

— Я каждый день пытаюсь забыть о том, что ты мой муж, — фыркнула Эрика раздражённо.

— Язва!

Он резко потянул её на себя, заставив подняться на ноги, и крепко сжал за талию, притягивая к себе. Эрика выставила руки вперёд, уткнувшись ими в грудь Кристиана, всем своим видов показывая искреннее отвращение. Было в этом отвращении что-то ещё. Какая-то странная тоска, которую Кристиан никак не мог рассмотреть получше. Неужели всё ещё страдает по своему драгоценному дедуле? Нет, тут что-то другое. Исчезла на всю ночь в кровати другого, а теперь жалеет, что вернуться пришлось?

Эдвардса словно кипятком облили. Он изнутри весь пылал от ревности. Мужчина свою жену знал с ранних лет, поэтому на многое насмотреться успел. В том числе на то, как она в других влюбляется — отвратительнее этого не было ничего. Кто-то другой смог, а Кристиан, как всегда, нет. Эрика — неукротимая бестия из самого Ада, а он всю жизнь только тем и занимается, что пытается её приручить. Хотите сказать, что кто-то другой за более короткий период смог?!

Злость и отчаяние. У Кристиана было всё, о чём другие люди обычно мечтали. Одного не было — её. Хоть и жила рядом, хоть постель с ним делила, а глазами всё равно смотрела пустыми, на его месте всё равно кого-то другого представляла. Стерва! Крис рядом с Эрикой всегда был, все её прихоти, все её желания, неужели он не заслуживал хотя бы крупицы уважения? Мужчина сжал тонкую талию ещё сильнее, и Ричардсон резко дернулась — видимо, стало больно. Только Кристиан не боялся Эрике боль причинить, ему, наоборот, нравилось.

Ричардсон оскалила белые зубы, будто бы дикая кошка, а затем больно и резко толкнула в солнечное сплетение. На мгновение Кристиан разжал пальцы, и Эрика вырвалась из объятия, бросилась в сторону кухни. Мужчина откашлялся и выпрямился, недовольно фыркнув.

— Стерва. Дорогая, ну же, куда ты собралась? Разве мы закончили наш разговор? Мне кажется, нам нужно многое обсудить.

Он медленно прошёл вслед за ней на кухню. Эрика стояла за кухонным островом и сжимала в руке один из самых больших ножей. Кристиан улыбнулся.

— Золотце, ну-ка опусти нож. Я просто хочу с тобой поговорить. Эрика, милая, я Кристиан, я твой муж, и я просто хочу с тобой поговорить, — ласково произнёс Эдвардс.

— Ты плешивый осёл, вот кто ты, — прошипела Ричардсон в ответ.

— Разве не имею права я волноваться? — состроив несчастную мину, спросил мужчина. — Разве не имею права переживать о том, что происходит с нашими отношениями? Моя королева, я люблю тебя до бесконечности, я люблю нашу дочь, и я-

— Не ври!

– и я всё сделаю ради того, чтобы сохранить нашу семью, — не обратив внимания, продолжил Крис. — Знаю, ещё до свадьбы мы с тобой условились на свободных отношениях. Но, может быть, мы уже слишком взрослые для этого? Скажи, разве ты ещё не нагулялась? Я дал тебе достаточно времени. Теперь мне хочется принадлежать только тебе, хочется, чтобы ты принадлежала только мне. Разве это плохо? Ты ведь моя жена. Давай забудем всё, что было, и возложим вместе новый прочный фундамент. Только ты и я.

Он подошёл ближе и уперся руками о кухонный остров. Эрика же, наоборот, отошла дальше, прижавшись спиной к тумбочкам. Её взгляд стал ещё более бешенным, а пальцы сжались на рукоятке ножа до побледнения.

— Строить дом на кладбище — плохая идея. Неупокоенные души, всё такое, — усмехнулась женщина.

Кристиан покачал