Yarrow!

Sweet were his words when last we met,

My passion as I freely told him;

Clasped in his arms, I little thought

That I should nevermore behold him.

Scarce was he gone, I saw his ghost,—

It vanished with a shriek of sorrow;

Thrice did the Water Wraith ascend,

And give a doleful groan through Yarrow!

His mother from the window looked,

With all the longing of a mother;

His little sister weeping walked

The greenwood path to meet her brother:

They sought him east, they sought him west,

They sought him all the forest thorough;

They only saw the cloud of night,

They only heard the roar of Yarrow.

No longer from the window look;

Thou hast no son, thou tender mother!

No longer walk, thou lovely maid;

Alas, thou hast no more a brother!

No longer seek him east or west,

No longer search the forest thorough;

For wandering in the night so dark,

He fell a lifeless corse in Yarrow.

The tears shall never leave my cheek;

No other youth shall be my marrow;

I ’ll seek thy body in the stream,

And there with thee I ’ll sleep in Yarrow!

The tear did never leave her cheek:

No other youth became her marrow;

She found his body in the stream,

And with him now she sleeps in Yarrow.

Джон Логан (1748–1788)

Ода кукушке

Привет, затворница чащоб,

Герольд весенних дней!

Шатер лазури уж простерт

Над чащею твоей!

Лес красит маргариток цвет —

И ты уж тут как тут!

Скажи: ужели по звездам

Твои часы идут?

Всегда ты возвещаешь нам

Цветения сезон

И пестрых птичек меж ветвей

Веселый перезвон.

Школяр плутает меж дерев,

Сбирая первоцвет,

Кукуешь ты — заворожен,

И он поет вослед!

Пригреет лето — и тогда

Ты прочь стремишь полёт,

Чтоб возгласить в другой земле

Другой весны приход.

Всегда твой ясен небосвод,

Безоблачен всегда!

Твой зов ни хлада, ни скорбей

Не знает никогда!

О, будь подобные крыла

Дарованы и мне,

Мы б облетели целый мир,

Сопутствуя весне!

Перевод К. Манасенко

Крутые берега Ярроу

«Твои прекрасны берега —

      На них любовь я повстречала!

Твои ужасны берега —

      Волна любовь мою умчала!

Навечно, Ярроу-река,

      Ты прослывешь потоком боли;

Навечно милого дружка

      На берегах не встречу боле.

На белоснежном скакуне

      Он обещал меня в усадьбу

Ввезти к отцу: «Кольцо при мне —

      На завтра назначаем свадьбу».

Тот, кто судьбой мне наречен,

      Навеки мой, навеки милый,

Теперь с могилой обручен —

      С холодной водною могилой.

Какая страсть связала нас,

      Когда его я целовала!

О том, что мы в последний раз

      Вдвоем — я не подозревала.

Лишь он ушел — тотчас возник

      Его же призрак предо мною;

И трижды заунывный крик

      Взмывал над темною волною.

Мать выглянула из окна,

      Тоской предчувствия объята,

И, плача, по лесу, одна,

      Сестра спешила — встретить брата.

Пошли на запад, на восток,

      Обшарили лесные кручи —

Лишь Ярроу ревел поток,

      Лишь плакали ночные тучи.

Мать, не выглядывай в окно:

      Тому, кто умер, нет возврата —

Твой сын давно ушел на дно;

      Сестра, ты не увидишь брата.

Искать его — напрасный труд

      На западе и на востоке.

Любимого холодный труп

      Сокрылся в Ярроу потоке.

Я не сотру слезы со щек,

      Не дам другому поцелуя —

Я в Ярроу войду поток,

      Найду его и с ним усну я.»

Слезы не отерла со щек

      И на другого не взглянула —

Но в Ярроу вошла поток,

      Нашла его и с ним уснула.

Перевод В. Куллэ

Charlotte Smith (née Turner) (1749–1806)

The Gossamer

Over faded heath-flowers spun, or thorny furze,

The filmy gossamer is lightly spread;

Waving in every sighing air that stirs,

As fairy fingers had entwined the thread:

A thousand trembling orbs of lucid dew

Spangle the texture of the fairy loom,

As if soft sylphs, lamenting as they flew,

Had wept departed summer’s transient bloom:

But the wind rises, and the turf receives

The glittering web: — So, evanescent, fade

Bright views that youth with sanguine heart believes:

So vanish schemes of bliss, by fancy made;

Which, fragile as the fleeting dews of morn,

Leave but the withered heath, and barren thorn!

On Being Cautioned Against Walking on an Headland Overlooking the Sea, Because It Was Frequented by a Lunatic

Is there a solitary wretch who hies

To the tall cliff, with starting pace or slow,

And, measuring, views with wild and hollow eyes