Посреди воцарившегося хаоса третий двенда снова атаковал.

Он закричал противнику в лицо, вырвал клинок из его руки и швырнул оружие через весь зал, так что оно пролетело по воздуху, кувыркаясь блистающим колесом. Друг Воронов взлетел, ударил сбоку. Рингил разрубил руку, которой двенда от него закрывался, словно его клинок не встретил никакой преграды, и одним взмахом снял голову с плеч. Кровь хлынула из обрубка шеи, а Рингил вскинул голову над быстротечным алым фонтаном, поднял руки – и храм вокруг него разорвало на части.

Кровь пролилась дождем.

Кровь забрызгала его лицо. Кровь стекала по его оскаленным зубам. Он завыл на рушащийся потолок. Такого жуткого звука не издавал даже Ситлоу.

Опустив голову, он поискал взглядом Рисгиллен.

Двенда пыталась подняться на ноги, сжимая меч обеими ослабевшими руками. По белому как кость олдрейнскому лицу текла кровь из рваной раны на лбу – он не помнил, как оставил ее. Позади Рисгиллен Атальмайр выполз из-под обломков галереи, волоча за собой неестественно согнутую в колене ногу. Менкарак остался лежать, наполовину погребенный под руинами. Рингил поднял Друга Воронов. Закричал на них, перекрывая треск ломающегося камня.

Оба двенды уставились на него снизу вверх, как маленькие дети на отца, преисполнившегося пьяной яростью.

– Этот город, – яростно проговорил Рингил, едва осознавая смысл слов, – принадлежит мне. Я его охраняю. Я есть врата. Чтобы захватить этот город, вам придется пройти через меня.

– Ты не можешь так поступать! – заорала в ответ Рисгиллен. – Ты не имеешь права! Ты не прошел через Темные Врата!

– Разве нет? – Рингил наклонил голову и почувствовал, как что-то щелкнуло в шее. Наклонился и посмотрел на нее. Увидел, как она содрогнулась и отпрянула. – Разве я этого не сделал, Рисгиллен?

И внезапно он почувствовал, как что-то ускользает.

Нахлынула пустота.

Руки, которые он возложил на храмовые камни, ослабили хватку, уменьшились, начали растворяться. Хладный легион опять собрался вокруг Рингила, закружил рядом, словно ледяной ветер, издавая свист на высокой горестной ноте, а потом и это исчезло.

Обломок каменной кладки упал с потолка слева от него и разбился. Каменные осколки оцарапали щеку.

Он опустил Друга Воронов.

– Убирайтесь отсюда, – сказал устало. – Ну же, уебывайте оба. Пока тут все не рухнуло.

Где-то застонали каменные стены, и во тьме посыпалась пыль. Двенды глазели на него с открытыми ртами, не шевелясь. Рингил почувствовал, как его гнев вспыхивает и гаснет, будто отсыревший фитиль.

– Я сказал, уходите! – В его голосе не было триумфа, лишь мертвый скрежет ярости. – Убирайся в Серые Края и оплакивай там своего брата, Рисгиллен. Я не буду повторять. Вы не нужны в этом мире. Тут по вам никто не скучает. Расскажите это всем. В следующий раз, когда увижу двенду, я вырву его или ее гребаное сердце и сожру, пока оно будет биться.

Эхо его слов затихло. Он прошел мимо двенд туда, где лежал в ловушке Менкарак. Рисгиллен не попыталась его остановить. Атальмайр, кажется, был в шоке от перелома. Надзиратель вытаращил глаза, увидев над собой Рингила. Слабыми руками попытался столкнуть лежащую поперек груди каменную глыбу и закашлялся кровью.

– Посмотри на это с другой стороны, – сказал ему Рингил по-тетаннски. – Ты все равно умираешь. А так хоть пользу принесешь.

И отсек надзирателю голову. Угол был неудобный, пришлось рубить в два приема. Когда все было кончено и кровь иссякла, он присел и поднял голову за сальные патлы. Закинул Друга Воронов на плечо. Снова повернулся к двендам и туманно проговорил, демонстрируя добычу на прощание:

– Мне это пригодится.

А потом ушел, не оглядываясь, но чувствуя по пути из зала, как они смотрят ему вслед своими пустыми черными глазами.

Выход он нашел далеко не сразу. Храм был большим, плохо освещенным, и некоторые архитектурные детали сбивали с толку – особенно массивные куски, валявшиеся на полу. Судя по зыбкому свету, который просачивался сквозь дыры в крыше, приближалось утро. Но внизу, на уровне первого этажа, большей частью еще царила темнота. Вглядываться во мрак было трудно, думать – еще труднее. В голове у Рингила царил почти такой же хаос, как тот, сквозь который он шел.

«Неужели все это сделал я?..»

Он продолжал двигаться, повинуясь интуиции и отточенной за военные годы бдительности, но мыслями плутал среди ярких образов минувшего, на которые предпочел бы не смотреть.

Вокруг него зловеще трещало здание храма.

Смутные воспоминания о том, что рассказал Эгар, придавали окружающему пространству жутковато-знакомый облик, но это не помогало выбраться наружу. Он догадался, что находится в Афа’мараге, по глирштовым статуям и галерее в главном алтарном зале, но все же испытал небольшое потрясение, миновав огромную статую, удерживающую крышу – южную версию Хойрана с переброшенной через плечо лошадиной упряжью, – и понял, что именно здесь Драконья Погибель раньше столкнулся с двендами. Он остановился и посмотрел на огромное бородатое лицо под самым потолком и воздетую правую руку, которой теперь не хватало кисти. Совсем не тот жестокий Хойран с бивнями и клыками, к какому привыкли на севере, но все-таки сходство заметное.

Обломки расколовшейся кисти лежали неподалеку. Рингил вспомнил рассказ Эгара о том, как она упала и приостановила битву. Он пригляделся к груде камней и заметил на обломке указательного пальца что-то темное и блестящее.

Кириатская сигнальная вспышка.

Штуковина стояла вертикально, будто ее секунду назад кто-то туда поставил, изогнутая металлическая оболочка поблескивала в зыбком свете. На ней даже была кожаная петля, чтобы прикрепить к поясу. Это была либо та самая вспышка, которую у него отняла Рисгиллен в Цитадели, либо ее точная копия.

Рингил некоторое время глазел на находку, потом перевел взгляд на громадный бородатый лик в вышине. По телу пробежала дрожь. Он скривился и ненадолго положил голову Менкарака на пол. Поднял вспышку и привязал к поясу – на прежнее место.

– А мой драконий кинжал случайно у вас не завалялся? – спросил он у пустоты и мрака.

Ответа не было.

Рингил сомневался, что нуждается в нем.

Пройдя еще немного по темным лабиринтам храма, он наткнулся на пару перепуганных стражников с одним факелом на двоих. Они замерли на месте, уставившись на него с разинутым ртом.

– И как мне отсюда выбраться? – спросил Рингил.

Их взгляды скользнули к голове, которую он держал в левой руке, – разрубленную шею и рот покрывала корка пыли.

– Не смотрите на него, – рявкнул Рингил. – Просто скажите, как мне выйти из этого долбаного места.