Было принято решение выводить баковые команды наверх только для выполнения конкретной работы. Не занятых в работах на верхней палубе не держать. Обязательно использовать штормовые леера и спасательные жилеты. Работать минимальными группами. Внимательно следить за действиями каждого матроса. Все хорошо понимали, что в такую погоду найти и поднять на борт упавшего в море человека практически невозможно.

Корабль медленно приближался к корме танкера. Подошли на 40 метров, уравняли скорость, завели бросательные лини. Кибкало все время напряженно наблюдал с мостика за действиями баковой команды. Каждый раз, когда бак проваливался под воду и медленно начинал выныривать из накрывшей его волны, он с содроганием сердца пересчитывал появляющиеся из-под воды силуэты моряков и молил Господа, чтобы эта опасная работа завершилась без людских потерь. Баковая команда работала слаженно. Быстро завели буксир. Установили рабочее расстояние до танкера – 110 метров. Приняли и закрепили шланги Убрали людей с верхней палубы в коридоры. Постановка на бакштов прошла благополучно. Начали принимать топливо и воду. Прекратили вычерпывать мазут из цистерн и стали приводить в порядок помещения. Появилась уверенность в благополучном выходе из этой неприятной сложной ситуации.

Связанные и лишенные маневра корабли, то взлетая на гребнях, то проваливаясь между волн, медленно двигались друг за другом в бушующей Атлантике. В такую погоду капроновый буксирный трос играл роль индикатора изменения расстояния между ними. Он не мог обеспечить буксировку корабля весом в 6000 тонн. От мастерства рулевого в эти часы зависело очень многое. Он должен был удерживать корабль от рыскания и, чувствуя инерцию корабля и тенденцию к малейшему отклонению, держать форштевень прямо на корму танкера. В случаях сближения, отводить его медленно на подветренный борт, чтобы не навалиться. Вахтенный офицер и командир непрерывно следили за положением буксирного троса и корректировали скорость корабля изменением числа оборотов винтов. Вахта на ходовом мостике работала четко и напряженно. На сороковой минуте командир заметил, что корабль вдруг начал уходить вправо.

– Рулевой! Держать на флагшток танкера.

– Руль влево 15 градусов!

Но было уже поздно. Командиру отделения рулевых, который несколько напряженных часов стоял вахту на руле при этих сложных маневрах, стало плохо. Отошедший вправо от кильватерной линии нос корабля под ударом волны рыскнул еще правее. Толстый капроновый буксир и шланги натянулись и лопнули, как нитки. Они со свистом пронеслись над кораблем и хлестко ударили по надстройке. Никто не пострадал. После тяжелейшей швартовки и заводки шлангов корабль успел принять только 30 тонн мазута. Вахтенный офицер удерживал корабль против волны на генеральном курсе, пока не заменили рулевого. Сыграли «Аврал». Выбрали порванные швартовы и шланги и снова начали опасный маневр сближения. На этот раз удалось без приключений подойти к танкеру, закрепить бакштов и шланги и за 8 часов тяжелой работы полностью заправить корабль топливом и водой. Кибкало, поблагодарив экипаж танкера и капитана за своевременную помощь, мужество и хорошее обеспечение, взял курс к берегам Англии, где предстояла очередная заправка.

В ежедневном отчете флотскому командованию описание этого события уместилось в нескольких скупых строках:

– В точке №… пополнил запасы топлива и воды от танкера «Тукумс». Следую по плану перехода. Курс 210, скорость 14. Замечаний нет. Командир.

И флот знал, что «Жгучий» благополучно выполняет поставленную задачу. У них там своих проблем хватает. Основной принцип командиров в дальнем походе: не скрывая истины, не будоражить начальников и не перекладывать на их плечи свои проблемы. Решать все на месте и добиваться успеха, не допуская ошибок и просчетов.

По плану похода кораблю предстояло выполнить зенитную ракетную стрельбу по имитируемой цели. После того, как «Жгучий» прошел Английский канал и вышел из зоны активного судоходства, начали готовиться к ракетной стрельбе. Было тихое ясное утро. Французские самолеты облетели корабль и удалились в сторону побережья. Горизонт был чист. Осмотрев радаром воздушную и надводную обстановки и убедившись в полном отсутствии самолетов и судов в районе, командир назначил сектор стрельбы в противоположном от берега направлении. Сыграли боевую тревогу. Подготовили и подняли на пусковую установку боевую зенитную ракету. Расчеты зенитчиков работали слаженно и четко. Проверив еще раз чистоту района на локаторе, командир дал разрешение на стрельбу. В этот момент поступил доклад оператора зенитного ракетного комплекса:

– Цель сопровождаю. Цель раздвоилась!

Командира бросило в холодный пот.

– Дробь! Пуск не производить. Стрельбу запрещаю!

На ходовом мостике воцарилась тишина. Офицеры, участвующие в стрельбе, поняли, что возникла нештатная ситуация. Как оказалось, лихой французский пилот мощного штурмового истребителя «Мираж» на низкой высоте, из зоны, которую не наблюдали радары, из-под луча локатора ЗРК, незаметно вышел именно в ту точку, которую имитировали на приборах. Он вышел на корабль с теми же параметрами движения, которые были введены в приборы имитатора. Произошло роковое фантастическое совпадение. Может быть пилот «Миража», как и корабль, отрабатывал боевое упражнение – атаку морской цели, обойдя его на низкой высоте. Фатальное и маловероятное совпадение. За несколько секунд до пуска ракеты самолет отклонился от курса, и его фактическая отметка на радаре, ранее сливавшаяся с имитированной целью, начала от нее отделяться. Цель, по которой должна быть выпущена ракета на экранах, к счастью, раздвоилась до пуска ракеты. Пуск успели остановить. В таких ситуациях ракеты не промахиваются. Вероятность сбития французского штурмовика, влетевшего в зону стрельбы боевой ракеты, была очень высока. Французский штурмовик был близок к роковой черте, за которой заканчивается земная жизнь. На этот раз всем повезло. Международного скандала не произошло. Стрельбу отложили на вторую половину дня и успешно ее выполнили. В отчетной телеграмме доложили:

– Широта… Долгота… Выполнили зенитную ракетную стрельбу по имитированной цели, замечаний нет. Следую по плану. Курс… Скорость… Комбриг, Командир.

Командир корабля и командир бригады старались не держать экипаж и офицеров в постоянном изматывающем напряжении. Корабельная жизнь в море и так вынуждает испытывать повышенные нервные и психологические нагрузки. Корабельный распорядок строили так, чтобы без ущерба для боеготовности корабля и четкого порядка дать возможность морякам отдохнуть. Когда действия моряков по всем расписаниям и вахтам отработаны до автоматизма, то у экипажа появляется свободное время. Служба и пребывание в море становится комфортнее, настроение лучше. В море на военном корабле у экипажа развлечений и удовольствий немного: вкусно и сытно поесть, хорошо выспаться, посмотреть кино и поучаствовать в различных состязаниях и самодеятельных концертах. За многие дальние походы кораблей ВМФ накопилась статистика наблюдений зависимости изменения психологического состояния и поведения экипажа от длительности пребывания в море.

Первый месяц плавания характерен напряженным втягиванием экипажа в походный режим, обостренной реакцией на происходящие события и перестройкой мужских организмов, в которых естественным путем затихает влечение к противоположному полу. Этому помогают активные физические упражнения и занятость экипажа в различных мероприятиях помимо вахт. Работоспособность высокая. Обостряются не выявленные медиками ранее хронические заболевания в связи со сменой климатических условий.