ждать: яростным вихрем налетев на противника, он закружился вокруг него, осыпая тангута непрерывными ударами. Его меч рубил, колол, и резал, словно обратившись клинками десятка воинов, нападающих со всех сторон. Эту технику Инь Шэчи создал сам, вдохновленный последней формой Семи Мечей Привязанности, что именовалась Мечом Глубочайшей Преданности, и заслуженно гордился своей придумкой.

Доспех тангутского генерала заскрежетал и залязгал, обзаводясь все новыми зарубками и царапинами, но редко когда подаваясь под ударами Шэчи — быстрые атаки юноши уже не могли пробить крепкую сталь брони с прежней лёгкостью. Сам Хэлянь Тьешу невольно ускорился, пытаясь отразить навал противника клинком сабли и свободной рукой. В очередной раз проскользнув мимо врага, и попутно полоснув его по бедру, высекая из стальной юбки доспеха сноп искр, Шэчи внезапно оставил тангута в покое. Применив технику шагов, он отступил назад, почти к самому кругу зрителей, и убрал меч за спину, держа его обратным хватом. Хэлянь Тьешу, запыхавшийся и обливающийся потом, проводил его удивлённым взглядом. Инь Шэчи, безмятежный и ровно дышащий, ответил доброжелательной улыбкой.

— Ваше боевое искусство достойно своей славы, генерал Хэлянь, примите мое уважение, — вежливо обратился он к противнику с коротким поклоном. — Также, примите мои извинения за былую дерзость.

— Ничего, — в голос тангута вернулось былое самодовольство. — Я не стану держать обиду, парень — ты и сам неплох. Если хочешь, можешь признать поражение, и…

— А вот за следующую мою дерзость я просить прощения не буду, — весело закончил Шэчи, не дослушав напыщенные слова противника.

Едва договорив, он вновь бросился к генералу, возобновляя череду быстрых атак. Хэлянь Тьешу не собирался сдаваться — все ещё бодрый и полный сил, он встретил натиск юноши своим оружием, отражая удары и атакуя в ответ. Когда начало казаться, что двое противников сравнялись быстротой движений, Инь Шэчи громко рассмеялся, и взвинтил скорость атак почти вдвое. Клинки сражающихся словно обратились стальной бурей, что то и дело прерывалась лязгом и искрами столкновений, и тут же начинала бушевать вновь.

Тангутский генерал начал уставать первым — обременённый и скованный тяжёлым доспехом, он не смог долго поспевать за прытким и легконогим противником. Шэчи уловил лёгкое замедление его движений мгновенно, и тут же воспользовался им — его меч поймал саблю уставшего врага в связывающий прием, и, резко крутанувшись, швырнул ее прочь, выворачивая оружие из пальцев тангута. В следующий миг, острие меча сверкнуло у самого лица генерала, и его фигурный шлем покатился по земле, пачкая серой пылью меховую оторочку, и теряя перья плюмажа.

Хэлянь Тьешу замер без движения, растерянно моргая. Подозрительно нахмурившись, он мазнул рукой по раскрасневшейся щеке, и коротко выругался — удар Шэчи не только сорвал с него шлем, но и попутно состриг изрядный клок бороды.

— Думаю, исход поединка ясен, — довольно проговорил Инь Шэчи, убирая меч в ножны. Тангут, бросив на него злобный взгляд, неохотно кивнул.

— Замечательный бой, — высказался подошедший Цяо Фэн. В карих глазах мужчины промелькнула насмешка, стоило им остановиться на утратившей лоск бороде Хэлянь Тьешу. — Ваше боевое искусство открыло мне глаза, Шэчи, генерал Хэлянь. Да, генерал, вы все ещё хотите сразиться со мной?

— Я не откажусь от моего вызова тебе, Цяо Фэн, — с небольшой задержкой ответил тангут. — Предлагаю провести наш бой завтра — этот… — он бросил раздраженный взгляд на добродушно улыбающегося Инь Шэчи, — … наследник секты Сяояо заставил меня попотеть. Будьте моими гостями сегодня, — он приглашающе махнул рукой в сторону лагеря. — Я прикажу выделить вам два командирских шатра, и места в одном из солдатских, для твоих младших, Цяо Фэн. Обратитесь к одному из моих заместителей, а пока, не буду вас задерживать — у меня ещё остались дела, — он развернулся и поспешно удалился в сторону лагеря.

— Как тебе его навыки, Шэчи? — задумчиво спросил Цяо Фэн, провожая Хэлянь Тьешу взглядом.

— Очень пристойно, — серьезно ответил юноша. — Фехтовальный стиль хорош, да и развитие внутренней энергии неплохое. Но победил я его именно за счёт превосходства во внутренней силе — это было самым простым способом. Думаю, ты одолеешь его ещё легче, брат Цяо.

— Ты нарочно?.. — глава Клана Нищих не стал договаривать, вместо этого проведя рукой по щеке — там, где Хэлянь Тьешу лишился бороды.

— Нарочно, — широко улыбнулся Инь Шэчи. — Нечего какому-то варвару из западного захолустья так задирать нос, — Цяо Фэн согласно кивнул, и негромко засмеялся.

Подошедшие нищие выразили наследнику секты Сяояо свое бурное одобрение. Му Ваньцин, крепко обняв мужа, и внимательно оглядев его с ног до головы, также высказала Шэчи скупую похвалу. Как заметил юноша в последнее время, после обучения Семи Мечам Привязанности его жена все чаще переживала за него, особенно когда Инь Шэчи приходилось сражаться в одиночку. Юноша собрался было успокоить волнение девушки самым простым и приятным способом — объятиями и поцелуями, для чего предложил осмотреть выделенные им тангутские шатры, но ни молодая пара, ни Цяо Фэн с младшими не успели двинуться к стоянке воинов из Западного Ся. Их внимание привлек громкий возглас, вместе с топотом копыт раздавшийся из-за поворота ведущей к лагерю дороги.

— Господин Инь! Мы здесь! — воскликнул знакомый Шэчи женский голос, и вскоре к присутствующим присоединилась троица юных всадниц.

— А Чжу, — удивлённо промолвил юноша, глядя на служанку Мужунов, останавливающую коня рядом с ним и нищими. — А Би, и… юная госпожа Ван, верно? — А Чжу не ответила ему. Большие карие глаза девушки неотрывно смотрели на Цяо Фэна, возбуждённо блестя, ее длинные ресницы подрагивали, а тонкие пальцы судорожно вцепились в поводья, отчего мышастый мерин служанки нервно прядал ушами, и переступал с ноги на ногу — девушка так и не ослабила натянутую узду.

— Они самые, — весело ответила А Би, соскальзывая с седла. — Мы, вообще-то, ищем нашего молодого господина, но его следы остыли ещё в Северном Шаолине. Пришлось нам проследовать по вашим, братец Шэчи, сестрица Вань. Вы сумели отыскать Мужун Фу? И где братец Юй с отцом?

— Уже несколько дней как должны быть в Да Ли, — ответил Инь Шэчи, приятно удивленный неожиданной встречей. Обе служанки Мужунов, бойкие и неунывающие девушки, были ему симпатичны, а Ван Юйянь, с которой он так и не смог познакомиться в Доме Камелий, но которую немедленно узнал по сходству с Ли Цюшуй, пробуждала в юноше