– Уму непостижимо, – вздохнула Барти.

– Вот-вот. Салли согласилась. Ради Мэг. Та чуть ли не на коленях стояла, уговаривала ее потрафить Чарли. Была у них с Салли затея забрать ребенка и скрыться от Чарли. Он как-то про это узнал и пригрозил заявить на Мэг, что она алкоголичка. А ее запросто могли лишить родительских прав, и тогда бы ей Кэти не видать… Тут еще можно долго рассказывать, но я уж вас утомлять не буду. Словом, однажды Мэг попала в больницу. Она в то утро напилась натощак и каких-то таблеток наглоталась. Салли как чувствовала. Приходит к ним – Мэг с Кэти лежат в постели. Мэг без сознания. Ну что, срочно промывание желудка и все такое. Помереть не померла, а внутренности себе попортила, и перво-наперво печень. После этого Мэг, считай, инвалидом стала. Салли время от времени перебиралась к ним, пробовала следить за дочкой, не давать ей пить. А что толку? Ну не пьет Мэг неделю, вторую. Салли возвращается домой, и тут начинается кутеж. А у Мэг здоровье стало сдавать. Это еще в больнице определили. Сказали, сердце у нее плохое. Может, от природы такое было. Или пьянками своими сердце попортила. Не знаю. Чарли тогда работал как проклятый, с долгами рассчитывался. И вдруг у них жуткий скандал произошел. Чарли откуда-то узнал про деньги, что отец Мэг оставил. Разозлился, стал кричать, что она его позорит, что она не заботится о ребенке и недостойна называться матерью. Потом хлопнул дверью и ушел. А у Мэг начался запой. Она пила без остановки и впала в кому. Ее отвезли в больницу, где на другой день она и умерла. – Миссис Диксон замолчала, вытерла платком глаза. – Жалко мне ее, миссис Паттерсон. Ни за что жизнь свою погубила.

– А сколько Кэти было, когда ее мать умерла?

– Почти четыре, я так думаю. Хорошо, она еще ничего не понимала. У них хватало совести не ссориться при ребенке. К тому времени Салли забрала ее к себе.

– Бедная малышка.

– Вот и я говорю, миссис Паттерсон, бедная малышка. Ей без конца говорили, что ее мамочка больна. Без Салли ей бы еще хуже было. Салли, можно сказать, ее спасла. – Миссис Диксон снова вытерла глаза и высморкалась. – А как Мэг схоронили, Чарли вскоре забрал дочку, и Салли видела ее лишь урывками. Зря он так. Может, Салли и не золото, но для внучки много хорошего сделала. Кэти в то время любила ее. Так Чарли стал настраивать ее против бабки. Говорил Кэти, что Салли злая и скупая, его не любит и вообще больше не хочет их видеть. Чарли хотел все начать сначала, стать другим человеком. Снял другую квартиру. Забрал деньги, которые остались после Мэг. Сказал, пустит их на плату за школу. Честное слово, помешался он на Кэти. Как и раньше: все только самое лучшее. Салли считает, что он убил Мэг. Нет, конечно. Он ведь ее не спаивал. Наоборот, отучить от пьянства пытался. Мэг сгубила выпивка. Но в Чарли она опоры не чувствовала. Вы не сердитесь на меня за такие слова?

– Нет, – успокоила ее Барти. – Я вас очень хорошо понимаю.

– А вас Кэти наверняка любит, – сказала миссис Диксон. – Кстати, как она? Салли ее не видела уже давно. Тогда Кэти лет девять или десять было.

– У Кэти все в порядке. – Барти говорила медленно, словно только что проснулась после долгого и тревожного сна. – Девушкой уже становится. Очень красивая. Они с моей дочерью лучшие подруги. Сейчас обе учатся в закрытой школе.

– В закрытой школе? Представляю, как Чарли доволен.

– Да. Он очень доволен.

* * *

Говорить больше было не о чем. Барти встала:

– Спасибо вам за рассказ, миссис Диксон. Мне пора. Я уже не пойду к врачу, а вы передайте ему, чтобы обязательно позвонил мне, если что-то понадобится. Возможно, я рискну еще раз навестить миссис Нортон.

– А вы-то сами как себя чувствуете? – вдруг спросила миссис Диксон. – Вон бледная какая.

– Устаю на работе. Еще раз спасибо. Всего вам доброго.

Барти пошла к выходу. В вестибюле у нее вдруг снова закружилась голова. К горлу подступила тошнота. Барти присела на диванчик и некоторое время сидела, обхватив голову руками. Люди, проходившие мимо, поглядывали на нее с любопытством и сочувствием, думая, что она переживает тяжелую утрату. Должно быть, потеряла того, кого очень любила и кто много значил в ее жизни. В каком-то смысле так оно и было.

Уехать. Ей лучше всего уехать. Ей надо уехать. В другой город. Возможно, даже в другую страну. Решиться и уехать навсегда в такое место, где бы ее никогда не нашли, где бы она была в безопасности. Вот только куда?

Пугающую новость она узнала от Нони, за завтраком.

– Иззи приезжает, – с восторгом сообщила дочь. – Правда, здорово?

– Куда приезжает? – очумело спросила Адель, вонзив нож в масло.

– Сюда, куда же еще. На свадьбу Кита. Maman, что с тобой? У тебя такой вид, будто ты увидела призрак.

– Что?.. Нет, ничего, – торопливо ответила Адель. – Все нормально. Прости. Я… я думала о другом… Ой, я же совсем забыла! Мне надо позвонить. Прости, дорогая, я сейчас.

Венеция приехала без промедления и попыталась успокоить сестру:

– Да, она сообщила о своем приезде Себастьяну и Киту. Но не надо сжиматься от страха. Неужели ты думаешь, что она станет рассказывать об этом всем подряд? Делл, я все время пытаюсь тебе втолковать: ей так же паршиво от случившегося, как и тебе. И на то у нее есть причина. Я…

Венеция замолчала. Запретить Иззи появляться на свадьбе она никак не могла. То холодное письмо с требованием держаться подальше от Адели – пожалуй, вот и все, что было Венеции по силам.

– Нет, я этого не выдержу, – застонала Адель. – Не понимаю, как она вообще посмела думать о приезде сюда. Даже у Джорди хватило порядочности не высовывать носа. Венеция, ты ошибаешься. Она обязательно расскажет. Они все будут надо мной смеяться и сравнивать меня с ней. Говорить ей, какая она молодая и красивая. Ты же знаешь, после Кита она вообще шарахалась от мужчин. Я думала, она так и останется старой девой.

– Адель, ради бога, перестань дергаться. Ты сама себя накручиваешь.

Венеция понимала: бесполезно говорить с сестрой в таком ключе. Бесполезно требовать, чтобы она взяла себя в руки. Помнится, доктор Каннингем говорил, что у нее на это просто нет сил. И все же Венеция не сдержалась. Ее терпение тоже было небезграничным.

Естественно, кончилось тем, что Адель заплакала:

– Ну вот, теперь и ты на меня сердишься. Это несправедливо. Рядом со мной – никого. Все против меня…

Адели пришлось прекратить свои ламентации. В комнату почти вбежала Нони. Глаза дочери сияли от волнения.

– Догадайтесь, что я узнала? Не догадаетесь! До сих пор не верится. Меня отправляют в Нью-Йорк. Всего за неделю до свадьбы Кита. Это чудо! Громадная фотосессия вместе с кучей других моделей. Представляете, там будет Сьюзи Паркер! Вы только подумайте: я буду сниматься вместе с Сьюзи Паркер! Невероятно! Все это устраивает Ирвинг Пенн для «Вога». А агентство… Я говорю про «Фордс»… Они считают, я бы заодно могла поучаствовать в съемках для «Харперс базар». У меня голова кружится от волнения.