Это уже не радует меня. Время тикает. И я не знаю, началась ли кампания в ОБЭП лично против меня. Быть может, эти подписи уже не актуальны. И я не успею…

Но я всё равно отдаю папку в окно регпалаты.

Захожу к начальству, объясняя, что мне нужно ускорить процесс. После небольшого витиеватого диалога, отдаю за ускорение небольшое в моей ситуации "вознаграждение".

Пора звонить.

— Добрый день, Сергей Семенович. Это Аронов Олег.

— Олег! — пауза. — Очень рад тебя слышать. Как у тебя дела?

— Дела не очень, Сергей Семёнович. Потому и звоню.

— Что ж так? Кристюша говорила, что у тебя сейчас всё в порядке.

— Было. До недавнего времени.

— Рассказывай, чем могу посодействовать.

— Мне нужно узнать не попал ли я в разработку в ОБЭП. Это раз. И второе, мне нужна нитка внутрь организации, в отдел внутренних расследования. Какой-нибудь хорошо сидящий следак, в паре движений до еще одной звезды на погонах. У меня есть дело на их человека, которое нужно грамотно пустить в ход и превратить это в показательную порку для сотрудников организации по превышению служебных полномочий. Если нужно финансово обеспечить процесс, то…

— Ох, Олег… Сейчас позвоню своим. Жди.

— Спасибо, Сергей Семёнович.

Я нервничаю? Да. Не хотелось бы быть лишенным невинности в смысле законодательства. И уж тем более от телодвижений Калиновского. Хватит с меня изнасилований.

Если он воздержится от игр с законом, я пожалуй, даже спущу ему на тормозах, вынужденное рандеву с Аверьяновым. Да? Да. И не буду трогать его шкуру изнутри. Просто объясню, что могу.

От вибрации телефона в руке вздрагиваю.

— Да?

— Ты в разработке, Олег. У тебя есть неделя и то, только в связи с новогодними праздниками. Потом всё закрутится.

Ну пи**ц!

— Я в отъезде сейчас. Приеду — порешаем. Пригладь пока все, что сможешь. Подумай. И готовь бабки. Попробуем тебя вытащить.

— Спасибо! Что я буду за это должен Вам лично.

— Мне? Всё, что мне надо у меня есть. Но, я уже старый, Олег. И со здоровьем беда. За Крис переживаю. Если вдруг ей понадобится помощь когда-нибудь…

— Это само собой. Без всяких просьб. Сделаю для неё всё, что смогу.

— Ну вот и договорились. Я знаю, ты — человек слова.

* * *

«Пригладь пока все, что сможешь…»

Мне дохрена чего надо успеть «пригладить», пока все мои российские счета и имущество не арестовали. Все крупные суммы на европейские счета… несколько крупных переводов на Женин счет…

Завтра мне должны перевести безналичным расчетом деньги за квартиру. Благо — всё уже продано.

Меняю условия сделки на наличный расчет…

Много-много-много дел!

Гриб от взрыва внутри меня медленно набирает объемы.

И снова вздрагиваю от вибрации телефона. Два параллельных вызова. Женечка и Аверьянов.

— Да, моя девочка?

— Ты не в курсе наглого и баснословно крупного перевода на мой счет от некого Аронова?

— Так нужно, детка. Мне. Потерпишь?

— Это временно и формально?

— Да.

— Хорошо.

— Это всё?..

— Я должна сказать что-то еще?

— Обычно в разговоре со своими Зайцами ты позволяешь себе нежности перед тем, как скинуть вызов.

— Ты — не Заяц.

— И поэтому я не получаю твоих нежностей в конце разговора?

Параллельно звонит Баныгин. Подождет.

— У тебя есть кое-что поинтереснее моих «нежностей».

— Например?

— Я.

— Действительно. А ты?.. Всё также не нуждаешься в моих?

— У меня тоже есть кое-что поинтересней их.

— Ммм… Что именно?

— Твои… «грубости».

— Встреть меня голой. Хочу трахать тебя прямо с порога. На полу. В коридоре. Прямо перед нашей зеркальной стеной. И лучше бы тебе быть насквозь мокрой к тому моменту и готовой, потому что тебе достанется за всех, кто выбесил и еще выбесит меня сегодня.

— Аронов… Ты Мастер пафосной романтики!

— Жалобы?

— Только восхищение!

Б**ть… Мне грозит заморозка счетов и «дело», а я вместо того, чтобы быстро реагировать флиртую с деткой. Это клиника.

Но я улыбаюсь, ощущая, как совершенно некстати натягивается ширинка моих брюк. И мне почти что по*уй на всё внешние катаклизмы. Я сейчас почти ничего не вижу и не соображаю. Женя. Вот что гораздо значительнее всего. Такая двухминутная процедура психического релакса. Да. И к черту ее нежности. Этот компот для Зайцев. Он сладкий, но я предпочитаю коктейли поубойнее с ней на Bruderschaft.

Только убираю телефон — опять звонок.

— Да?

— Я выполнил свою часть сделки, Олег. Ева.

— Причем здесь Ева?

— Мы договаривались…

— …что ты выполняешь свои обещания, я — свои. Единственный договор, что между нами был — это договор о оформлении и перепродаже известного тебе участка земли.

— Но мы говорили и про Еву.

— Припоминаю. Была какая-то лирика. Не напомнишь детали моих обещаний?

Молчание.

— Ты разочаровываешь меня, Олег.

— Тогда, Леонид Иванович вынужден разочаровать тебя еще сильнее. В связи с той задержкой, что вы с Баныгиным мне организовали, я не успеваю перевести землю в другую форму собственности до проверки ОБЭП. Поэтому, все подписавшие документы, вместе со мной пойдут в разработку.

— Какой еще на*ер ОБЭП, Аронов?!

— Вы знали о рисках не менее моего. Потому собственно и подписали меня на это дело. И вот, риск выстрелил, в связи с организованными вами проволочками. Поэтому, смею заверить, что это вы разочаровали меня, как партнеры. Если вы не найдете способ, как быстро решить эту проблему и разгребать буду я один, то считаю обоснованным расторгнуть наш контракт о перепродажи недвижимости обратно вам, после оформления, и буду распоряжаться этой недвижимостью по своему усмотрению.

— Аронов…

— Так, что?

— Я подумаю, что можно сделать.

— Думай, Леонид Иванович, думай.

Третьи сутки для меня существует только мой кабинет. Я кручу и верчу разные варианты. Но концы с концами не сходятся. Никак не получается. Никак не получается выйти из этой ситуации без потерь. Меня не устраивает ни один расклад.