поэтому хотим тебя видеть. Раздевалка любит тебя, и нам чертовски нравится, что ты в команде. Мы готовы сделать все, мы очень хотим, чтобы ты вернулся.

Между нами повисает долгое молчание.

– Я не могу принимать никаких решений, пока не поговорю со Стиви.

– Конечно.

– Но я подпишу только при одном не подлежащем обсуждению условии.

– Все, что угодно.

– Все в порядке? – спрашивает Стиви, которая растянулась на моей кровати, одетая только в мою футболку.

Я подхожу к ней, не веря своим глазам.

– «Чикаго» хочет подписать со мной контракт.

– Что? – она приподнимается от возбуждения.

Ложась, я перекидываю через нее ногу, притягивая ее к себе.

– Оказывается, предложение обсуждалось весь сезон, но Рич ничего не сказал.

– Чертов Рич.

– Как, думаешь, мне следует поступить?

Она нежно проводит кончиками пальцев по моей щеке.

– А как ты хочешь поступить?

– Я не знаю.

Она посмеивается:

– Знаешь. Ты не хочешь уезжать из Чикаго, так же, как и я. Твоя семья здесь. Ты не можешь посмотреть мне в глаза и сказать, что дядя Зи не будет возражать, если мы уедем от Эллы.

Я запрокидываю голову:

– Боже, нет. Ей уже четыре. Что мне делать, видеться с ней только летом, пока я не выйду на пенсию?

– Точно. Если «Чикаго» предлагает тебе то, что ты хочешь, соглашайся. Здесь твой дом.

Мое лицо разглаживается.

– Ты позволишь мне официально называть тебя «тетушка Ви» или как?

– Было бы неплохо.

Мы разделяем мгновение, глядя друг в другу в глаза, пока Стиви нежно проводит кончиками пальцев по моей скуле.

– Если хочешь начать все сначала в новой команде, я последую за тобой куда угодно, но я не могу представить, что ты будешь счастлив где-то еще, кроме как в «Чикаго». Ты хотел этого весь сезон.

– Да, но я мысленно готовил себя к тому, что мне придется уехать.

– Я думаю, этого достаточно, Зи. Когда мы впервые встретились, отъезд из Чикаго был твоим самым большим страхом. Теперь ты готов уехать, если тебе понадобится, но только то, что ты достаточно вырос, чтобы понимать, что где-то в другом месте с тобой все будет в порядке, не значит, что ты должен уезжать.

– Ты хочешь остаться здесь? – с надеждой спрашиваю я.

– Здесь Райан, и здесь приют. Если у меня есть право голоса, то да, я хочу остаться.

– У тебя всегда есть право голоса, Стиви. Это наше решение, не только мое.

– Они предлагают тебе то, что ты хочешь?

Я киваю в знак согласия:

– Но я сказал им, что подпишу только при одном условии.

– Каком?

Эпилог. Зандерс

Четыре месяца спустя – октябрь

– Зи, нам пора. Ты опоздаешь на игру, а нам еще нужно заехать в приют.

Я обнимаю Стиви, притягивая ее к себе так, чтобы ее голова лежала у меня на груди.

– Еще несколько минут. – Я осторожно кручу локон между указательным и большим пальцами. – Я еще не готов. Это будет мой первый раз без тебя с июня.

Милые янтарные глаза Рози смотрят на меня снизу вверх, ее голова покоится у меня на животе. Я еще немного задерживаю своих девочек в постели.

– Это всего на три дня.

– Не напоминай, – ною я. – Не могу поверить, что раньше мне нравились выездные игры.

Стиви смеется, поворачивая к себе мой подбородок.

– Не знаю, когда ты успел стать таким большим ребенком, – она прижимается своими мягкими губами к моим, – но это восхитительно.

– Это было около года назад, когда я встретил тебя, милая.

Она играет кольцами на моих пальцах, задерживаясь чуть дольше на том, которое я украл у нее.

– Это быстро пройдет.

– Что ты собираешься делать, пока меня не будет?

– Не знаю. Наверное, устрою девичник с Логан, Эллой и Рози.

Я откидываю голову назад:

– Без меня?

– Мы постараемся, чтобы ты не слишком ревновал. – Она похлопывает меня по груди. – Завтра я иду на игру Райана. В пятницу буду в приюте. А в субботу у меня сеанс семейной терапии.

Я слегка поворачиваюсь, заправляя ее волосы за ухо.

– Как у тебя дела с этим?

– Я в порядке. Все идет хорошо. Не то чтобы я не хотела поддерживать отношения с мамой, но так больше не могло продолжаться.

Я одариваю ее гордой улыбкой. Я думал, что мне придется установить для нее какие-то границы, но Стиви сама с этим справилась.

Ее мать пыталась общаться с ней все лето, но Стиви держалась на расстоянии. Только в конце августа она снова начала упоминать об открытии этой линии связи. Больше всего меня беспокоило, что ее мать получит легкую возможность говорить все, что ей вздумается. Но Стиви удивила нас всех, когда предложила, чтобы они могли снова начать разговаривать только во время сеансов семейной терапии, на которых всегда присутствуют либо ее брат, либо отец.

Это будет четвертая неделя их сеансов в видеочате, и она, кажется, довольна этим – даже счастлива. Эдди направил ее к психотерапевту, и каждую субботу днем, после того как Стиви отрывается от компьютера, она выглядит светлее, как будто с каждой неделей исчезает все больше и больше этих токсичных отношений.

Поначалу я не был в восторге от этой идеи, но отец Стиви, Нил, несколько раз приезжал в гости этим летом и натолкнул меня на эту идею. Возможно, он один из лучших парней, которых я знаю, и просто хочет, чтобы его семья снова стала цельной, так что я не могу упрекнуть его за эту попытку.

– Ладно, Зи. Пора вставать. Мы опаздываем. – Стиви соскакивает с нашей кровати прежде, чем я успеваю ее остановить.

Я еще раз хорошенько чешу Рози голову, прежде чем увожу ее, чтобы встать. Меняю футболку на рубашку на пуговицах, заправляю ее в брюки от костюма и надеваю пиджак. Направляясь в гостиную, собираю все, что забыл упаковать – наушники, зарядное устройство для телефона, солнцезащитные очки. Проведя все лето в Чикаго, я почти разучился путешествовать. Или просто не хочу это делать.

– Не забывай, твой папа приезжает в воскресенье утром со своей девушкой, а днем у нас вечеринка по случаю дня рождения Эм-Джея, – кричит Стиви из нашей спальни.

– Знаю. Я уже купил от нас подарок Эм-Джею.

Стиви высовывает голову из спальни, в замешательстве сдвинув брови.

– Нет. Это я уже купила от нас подарок Эм-Джею. Что ты ему купил?

– Я нашел классный маленький спортивный костюм от Прада его размера.

Стиви разражается смехом.

– Что?

– Зи, ему исполняется год.

– Милая, начинать надо с раннего возраста. А что ты ему купила?

– Несколько книг и игрушек. То, с чем можно играть.

Она произносит это медленно, как будто слова должны впитаться.

– Что ж, ты напиши свое имя на этом подарке, а я напишу свое имя на своем. Посмотрим, какой из них больше понравится Эм-Джею.

Она игриво закатывает глаза, направляясь обратно в спальню, но прежде чем она успевает отойти слишком далеко, я слышу, как она говорит:

– Тебе не нужно подписывать свой. Ни у кого не возникнет проблем с выяснением, кто купил годовалому ребенку