его взор затуманился: - она необычна, не красавица, но сила духа в теле колоссальна. Деятельна, минуты не усидит на месте. Знает несколько языков, говорит на исанском, сенегальском диалекте, тайском, миньском. Знает чужие, испанский, мальтийский, не сомневаюсь, есть еще пару тройку. Может лечить, даже особо тяжелых больных. Вроде пока все сказал.

Лю Тай перевел взгляд на мужчину: - она правда странная, как говорят все, кто с ней встречался?

Морхам растеряно посмотрел на короля, не в силах быстро ответить. Ужас душил, но хотелось согласиться и свалиться в ноги.

- Да. Еле выдавил купец.

- она нам нравиться, назначил награду за неё. Чтобы любой мог привезти и получить её. Но результата нет. Дора уплывает всё дальше от меня. Ты смог привезти младшего брата, спас его от нападения. Я всё знаю.

- ваше величество. Милтха опустился ниже, стараясь не распластаться на полу.

- Перестань, мы говорим о ней. Ты лично видел, даю тебе приказ, отправиться следом за ней и аккуратно вернуть мне. За это получишь много разных преференций, в канцелярии получишь письменный приказ и золото. Возьми столько, сколько потребуется, чтобы заплатить любому, кто поможет тебе в этом. Запомни купец, ты обязан её вернуть мне.

- Но ваше величество, пролепетал мужчина, - как мне уговорить, если ничего не может её остановить. Слышал, даже уважаемый Тасхи Магра даровал ей своё имя. Записал в реестр, практически удочерив. Он разве смог удержать?

- я смогу убедить Дору, не бойся. Тебе придется хитростью или силой заставить эту непослушную дочь советника вернутся домой. Её отец поможет мне все исправить. Иди!

- С-с-слушаюсь. Протянул, едва не плача Морхам Милтха. Кланяясь буквально выпал из зала, встал у выхода, разглядывая бирюзовые поляны перед замком.

- Демоны, я пропал.

* * *

Тихий всплеск волн об борта кораблей, мерное поскрипывание шпангоута, убаюкивающие голоса всех людей вокруг. Даже безумно раздражающих до тошноты своей команды не беспокоили капитана Дон Анто́ниу Жозе́ де Суза Мануэ́л де Мене́ш. Гордый португалец сидел в любимом кресле на носу корабля, потягивая свой любимый портвейн под названием Три поросенка из Порто. При каждом глотке чмокал губами, жмурясь от удовольствия. Сладкий игривый напиток бередил былые сражения в таких красивых и известных будуарах, не только Португалии, всех приморских городков. Но также вздохи удовольствия доносились из Испанских, Французских, немножко Голландских и азиатских комнат. В каждом городе великий Антониу де Суза оставлял разбитое, но такое нежное сердечко. Множество женщин, томно вздыхают, по отважному капитану. Вот только он забыл о всех, только одна единственная не выходит из головы.

- Ну как же так?

Повторяли губы, будто мантру. Она не реагирует на его красоту, голос с хрипотцой, большие голубые глаза и пышные ресницы. Высокий рост сто семьдесят четыре сантиметра (для местного населения естественно), сражал любую девицу. В не зависимости от сословия, богата или бедна, но обязательно красива, тонкие изящные руки, личико не большое, если глаза зеленые. М-м как у Пан Доры. Дьявол, опять она лезет в мысли! Сконцентрируемся на идеале женской красоты, так … что еще должно быть? Весьма умна, но в меру, понимает шутки, сама может рассказать. Поёт, как Дора … черт, ну почему она затмила всех. Ах, все ясно как божий день, стоит её затащить в постель, содрать одежду и поцеловать, где каждая желает. Не пропуская не одного сантиметра, бугорка и впадинки. Попросит страстно продолжения и конечно получит своё сладкое, мастер Антониу умеет доставить женщине удовольствие.

- эх … следует отборный португальский мат, с перечислениями всех родственников, органов в том числе интимных, закончил злыми эпитетами в адрес Доры. – Как она может сопротивляться мне, как смеет? Грешные мысли лезут в голову, может привязать её к кровати да взять с силой? Нет, так не интересно, смысл тогда всего этого? Писал стихи, придумывал песни … и тут португальский капитан замер, понимая, «- я что влюбился в это недоразумение? Нет, только не это. Она бедна, глупа, неряшлива, страшна как моя тетя Инсабель. Хотя у той борода росла. Дора милее в тысячу раз, черт возьми. Нельзя себе позволить лишится свободы! Сам себя наказал за прошлое? О боги всемогущие, разве можно так поступать? »

Вдалеке раздался шум. Кто-то громко кричал, голося на всю округу.

- Вот дебилы, точно местные. Они только так могут орать, стоп … капитан приподнялся с кресла, вглядываясь в темноту ночи.

- Это же мои идиоты голосят. Чего случилось то? И тут до мужчины начинает доходить, что весь этот крик сливается в одно понятное слово: - … похитили … украли … потеряли. Ладно, несколько ясных и различимых.

- что произошло? Сам себя спросил португалец. Шум приближался, перерастая в сплошной крик. По причалу и мосткам бежали моряки, во главе с боцманом. Диего Матеуш размахивал руками смешно бежал к кораблю. Доски скрипели под топотом десяти ног. Наконец моряки вбежали по мосткам на палубу.

- Что случилось? Выкрикнул Антониу.

- Капитан, перешел на фальцет боцман, - Дору похитили.

- Да, она пропала. Добавил один из моряков.

- Расскажи, что произошло?

Диего: - Мы пошли за Пан Дорой в гости. Её пригласили на праздник. Нас не пустили в дом, там отдыхали одни женщины. Мы видели через забор, что наша дорогая гостья начала ходить по дому, со всеми разговаривать.

Капитан удивленно протянул: - она еще знает местный язык, понятно. Девушки начали танцевать и Дора поддержала их, так здорово и красиво танцевала, что эти местные замерли, удивленно разглядывая её. Потом она пошла, попить воды, вот стоит и бах не видим госпожу.

Антониу встал у пушки, нервно поправляя воротник, тот начал нестерпимо душить: - раз она в доме, значит, его необходимо обыскать. Мы разрешили им пригласить нашего человека из экипажа. Что мы в итоге получаем? Кровь начала буквально кипеть в венах португальца.

-Обыскать весь дом!

Диего громко закричал: - Вперед!

Глава 47

Идеальные по форме и красоте широкие крылья бабочки переливались под утренним январским солнцем. Мелькали цветными полосками, создавая иллюзию странного рисунка. Цветка или сердца, сразу не ответишь. Он замирал, стоило насекомому усилить движения и наоборот, смещался к центру туловища, если создание зависало на месте. Она спешила оказаться в теплых лучах, чтобы вырваться из ночной прохлады. Двадцать два градуса были