в общей комнате, свернувшись на диване, была единственной ночью, в которую им удалось по-настоящему выспаться после той вылазки.

Но стоило им вернуться к своим кроватям — и всё началось снова. Они оба опять тонули в темноте, полной мохнатых лап, капающих ядом жвал, чужой и собственной смерти, в которой они искупались.

— Ты плохо спишь, — тихо сказала Мара, наблюдая, как Дамиан аккуратно выводит сложные схемы в домашней работе по теории стихий.

Он не поднял головы.

— Ты тоже.

Несколько секунд они молчали.

— Я правда не хотела, чтобы ты шёл со мной, — наконец произнесла она.

Дамиан замер и медленно поднял голову.

— Что?

Мара отвела взгляд.

— В шахты. В Башню. Я не хотела, чтобы ты был там.

Он недоверчиво усмехнулся.

— Сейр…

Но она перебила:

— Ты там чуть не умер, Дамиан.

— Как и ты. — Он отложил конспект в сторону и повернулся к ней. — Я думал, мы это уже решили. Ты сама признала, что не справилась бы в Башне Паука без меня.

Мара сжала зубы.

— Профессор Рэнсом был прав. Мне и самой не стоило лезть в это.

Дамиан молчал так долго, что Мара уже подумала, что он вообще не ответит.

— Это всё ужасно несправедливо, — сказал он вдруг с привычным для него, но позабытым за эти несколько дней пылом.

Мара моргнула.

— Что?

Дамиан выпрямился и отложил конспекты в сторону.

— Этот старый пень Аэллард, видимо, в приступе старческого маразма решил, что вся информация об эфирной магии должна быть заперта в его дурацких Башнях. И не просто заперта — её нужно заслужить. — Он с раздражением махнул рукой. — Докажи, что ты достойна! Пройди испытания! Реши идиотские загадки, сразись с монстрами, пройди по лабиринту из чужих смертей! И только тогда, может быть, ты получишь каплю знаний, которыми он решил не делиться просто так.

Голос Дамиана звенел от раздражения и бессилия.

— Ты не заслужила этого, — продолжил Дамиан, в упор глядя на неё. — Ты не заслужила сражаться с призрачными волками, с огромными пауками, которых до смерти боишься, и решать дурацкие ребусы ради того, чтобы старый маразматик, который, к тому же давно помер, одобрительно кивнул и сказал: «Да, эта девочка достаточно хороша, чтобы знать правду».

Мара моргнула, немного сбитая с толку его напором.

— А Весперис, — Дамиан тяжело выдохнул, провёл ладонью по лицу, пытаясь хоть немного взять себя в руки, — он не заслужил умереть от дурацкого проклятия, наложенного обезумевшим от злости тираном почти полтысячелетия назад.

Оня тяжело вздохнула, чувствуя как в груди сжимается что-то тугое и тягучее.

— Но что нам остаётся? — продолжил он. — Смириться? Просто оставить информацию запертой неизвестно где, а Весперису — просто умереть?

Она не могла смотреть ему в глаза, потому что знала: всё, что он говорит, правда. Потому что если бы она встретила его взгляд, то поняла бы — так же, как и он понял её. Что никто, кроме них, не поддержит их. Им нельзя было сдаваться одновременно. Кто-то один должен был держать другого.

Мара почувствовала, как слёзы капают на её щеки, не зная, когда она успела их пролить. Дамиан взглянул на неё, и его лицо смягчилось. Он протянул руки и обнял её крепко

Мара замерла.

Его объятие было крепким, уверенным. Таким же, каким был его голос минуту назад.

— Мара, я знаю, что ты устала, — тихо сказал он ей в макушку, — Я тоже устал. Но всё, что нам остаётся — это хотя бы не сражаться в одиночестве.

Она обняла его в ответ, сжав в пальцах ткань рубашки на его спине.

— Как бы сложно ни было, — продолжал он тише, — мы справимся. Иногда будет казаться, что сил больше нет, как сейчас… Но мы справимся.

Она зажмурилась, пытаясь не дать слезам хлынуть наружу, и почувствовала, как его ладонь легла ей на затылок.

Дамиан был прав. Как бы ни было тяжело, как бы ни было страшно, как бы ни хотелось бросить всё к чертям… Они должны держаться.

* * *

Кое-что ещё не давало Дамиану покоя после злосчастной вылазки, и Мара знала об этом. А ещё они оба знали, что только один человек может пролить свет на это.

Мара всё так же сидела на полу на тёплом пледе, склонившись над книгой Аэлларда. Как и вчера. Как и позавчера. Как уже много дней кряду. Рядом Весперис тоже читал, его пальцы неторопливо перебирали текст.

Дамиан сидел за партой напротив них, в руках у него тоже была книга, но он лишь машинально перелистывал страницы, то и дело бросая на друзей беспокойные взгляды.

В какой-то момент он всё-таки не выдержал.

— Весперис… — осторожно позвал он.

Мара тут же подняла на него глаза, уловив в его голосе осторожность и редкую для него неуверенность.

— Нам надо поговорить. О магии крови.

Мара почувствовала, как Весперис напрягся.

— Ну? — его голос прозвучал ровно, но слишком холодно.

Дамиан сцепил пальцы в замок и наклонился вперёд.

— Видишь ли, пока мы с Марой были в шахтах…

— Дамиан… — предостерегающе сказала она.

Весперис повернулся к другу, на его лице появилось явное беспокойство.

— Пока вы были в шахтах… что? — спросил он с нарастающей тревогой.

— Она… — Дамиан вздохнул, заломив руки. — Случилось так, что Мара была ранена.

Весперис выжидательно молчал, и Мара даже не попыталась вмешаться.

— Я бы сказал… сильно ранена, — наконец добавил Дамиан.

— Ранена? Почему вы мне ничего не сказали?

— Мы не хотели, чтобы ты волновался… — попыталась оправдаться Мара

— Волновался?! — взорвался он. — Ты… ты сказала, что ничего примечательного не произошло!

— Она… сильно теряла кровь, — осторожно продолжил Дамиан. — Настолько сильно, что я думал, что…

Он осёкся, не находя нужных слов, и просто мотнул головой.

— Что? — Весперис повысил голос. — Что ты думал?!

— Что она не выживет! — почти выкрикнул Дамиан, резко подняв голову. — Я думал, что она умрёт, ладно?

— И вы всё это время молчали? — зло прошипел Весперис. — Почему? Почему вы не рассказали?

— Потому что теперь всё в порядке, — вмешалась Мара, но Весперис перебил её:

— Всё в порядке?! Мара, ты могла умереть! Как ты вообще можешь это говорить?!

Дамиан потёр лицо ладонями, пытаясь найти нужные слова, чтобы успокоить его, но безуспешно. Но Весперис понял и так.

— Ты исцелил её? Магией крови?

Дамиан кивнул.

— Да. И… это сработало. Это спасло ей жизнь. Снова. Как и тогда с ядом. Магия крови может лечить. Тогда почему она запрещена?

Тишина навалилась на них, напряжённая, как туго натянутая струна. Весперис отвернулся.

— Ты не понимаешь, о чём спрашиваешь, Дамиан, — наконец сказал он сквозь