litbaza книги онлайнИсторическая прозаОсманская империя. Шесть столетий от возвышения до упадка. XIV-XX вв. - Джон Патрик Бальфур

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 134 135 136 137 138 139 140 141 142 ... 178
Перейти на страницу:

Султан, достоинство которого и без того изрядно пострадало, лично объявил требования русских «недопустимыми». Князь отказался их изменить и наконец в середине дня 21 мая 1853 года отплыл вверх по Босфору, в Черное море. В то же время царский герб с имперским орлом был снят с дверей здания русской дипломатической миссии. Высадившись в Одессе, князю пришлось депешей доложить «августейшему хозяину» о провале своей миссии. Вину за это крушение планов России он возложил, по словам Кинглейка, «на дьявольское искусство этого антихриста, в представительном английском обличье, которому Небеса позволили попирать царя и его церковь».

Фактически это был конец мира, но война еще не началась. Русские войска, не встречая сопротивления, форсировали Прут, чтобы оккупировать дунайские княжества Молдавии и Валахии, над которыми царь требовал установить протекторат. Британские военные корабли вместе с небольшой французской эскадрой двинулись к входу в Дарданеллы, но не вошли в пролив, закрытый для них по договору 1841 года. Таким образом, сильный британский флот вел наблюдение за сильной русской сухопутной армией. Но их роли пока были предупредительными. С обеих сторон имела место демонстрация силы, целью которой была безопасность, а не военная акция. Русские все еще надеялись запугать турок и склонить их к некоторым уступкам, хотя бы ради сохранения авторитета царя. Англичане надеялись на мирное решение, совместно принятое четырьмя державами.

Главные шаги в ходе этого дипломатического поединка были двоякими. Вначале, после вежливого отклонения угрожающей ноты из Санкт-Петербурга, которая повторяла знакомые русские требования, была нота Порты, которую инициировал лорд Стрэтфорд и передал совету четырех держав в Вене для ее отправки в Санкт-Петербург. Получившая неудачное название Турецкий ультиматум, нота препровождала копии фирманов, только что дарованных султаном своим религиозным меньшинствам, подтверждая бессрочное действие всех привилегий, предоставленных греческой церкви, и гарантируя их обязательством, засвидетельствованным четырьмя державами.

Однако нота не была передана русскому царю. В Вене ее перехватили представители собравшихся на конференцию четырех держав и отвергли в пользу собственной ноты. В составлении новой ноты лорд Стрэтфорд не участвовал.

Она была инициирована при посредничестве Австрии, заинтересованной соседки захваченных княжеств. Ее принял царь, но не султан. Турецкий ультиматум был засвидетельствован и гарантирован четырьмя державами исключительно как обязательство, принятое по инициативе Турции, в отношении России. Венская нота предполагала гарантии России и Франции, чье предварительное согласие требовалось на любые изменения Портой своих обязательств. Здесь, как это представляла Порта и отлично понимал Стрэтфорд, подразумевалось неравенство между Турцией и Россией. Условия подчеркивали ее чувство зависимости и оставляли возможность, как и в прошлом, для русского вмешательства в отношения между султаном и его христианскими подданными. Таким образом, Высший совет султана, согласившийся на Турецкий ультиматум, теперь единодушно отверг Венскую ноту, предложив изменения и дополнения, которые были неприемлемы для России.

Британское правительство обвиняло Стрэтфорда в неудаче — даже потребовало его отставки. Тем временем ситуация все ближе склонялась к войне. В сентябре Стамбул охватили восстания и стихийные бунты. Шейх-уль-ислам, воодушевленный министром войны, санкционировал размещение в мечети прокламации с требованием объявления войны России. Сотни членов улемы при поддержке студентов-богословов составили манифест, в котором объявление священной войны было названо религиозным долгом султана. Встревоженные министры попросили помощи у иностранных послов, чтобы навести общественный порядок.

Франция, поскольку император Наполеон стремился ослабить внутренние проблемы внешними авантюрами, с самого начала заняла воинственную позицию в восточном вопросе. Теперь, продолжая эту политическую линию, французский посол в Порте, выразив опасение относительно безопасности иностранных резидентов, настаивал на согласии Стрэтфорда подвести к городу англо-французский флот. Его поддержал австрийский коллега. Стрэтфорд, одолев их всех, отказался нарушить конвенцию о проливах 1841 года, допустив к городу военные корабли. Он отлично знал, что это может привести к войне. Но условия позволяли сделать исключение в виде движения других судов между военно-морским флотом и столицей. Так он согласился на приход четырех пароходов, двух британских и двух французских, чтобы присоединиться к тем, что уже находились в бухте Золотой Рог. Их прибытие произвело желаемый эффект: бойцовский пыл угас, и виновные члены улемы отправились в ссылку.

Но только мирное решение Великого элчи не одержало верх. Еще до того, как информация о нем достигла Лондона, в середине сентября появились сведения об отказе царя принять турецкую версию Венской ноты. Одновременно министр иностранных дел лорд Кларендон узнал о собственной трактовке ноты русским канцлером Нессельроде, новость о которой утекла в германскую прессу. Касательно привилегий греческой церкви Нессельроде заявил, что по условиям ноты турки должны не только оставить привилегии неизменными, но также обязаны учесть активное внимание России к туркам, своим собратьям по религии. Это откровение раз и навсегда сорвало маску с истинных агрессивных намерений России в Османской империи, которые британское правительство стало понимать. Кларендон осудил такую трактовку, как неверную. Только теперь он признал, что Стрэтфорд с самого начала понимал: турки были правы, отвергнув Венскую ноту. Британская пресса выступила против царя и потребовала серьезных мер. Британское и французское правительства отказались от Венской ноты, осудив Россию. Последовало резкое изменение британской политики, которая теперь также сместилась чуть ближе к войне.

Посол Наполеона усилил французское давление в Лондоне полными тревоги сообщениями о мятежах в Стамбуле и объявил, что его правительство считает «настоятельно необходимым» немедленно поднять по тревоге флоты. Не дожидаясь отчета Стрэтфорда о ситуации, британское правительство отдало ему приказ, по его собственным словам, «перейти Рубикон». Премьер-министр Абердин осмотрительно подчеркнул протекционистскую природу своего решения и отверг наличие каких-либо враждебных намерений в отношении России. Но позже Кларендон сообщил, что решение было принято «не по требованию французского императора (которое до этого было дважды отвергнуто), но потому, что из-за действий России дальнейший шаг оказался неизбежным». У него почти не оставалось иллюзий относительно того, что мир еще можно сохранить.

Единственной надеждой на мир, прежде чем в дело вступят флоты, оставалась медиативная конференция между австрийским и русским императорами в Ольмюце. Царь теперь, очевидно озабоченный явной угрозой войны, был готов в последний момент пойти на уступки ради мира. Они заключались в новом предложении, воплощавшем заверения царя, что долг защиты христиан должен оставаться за султаном. Даже французский император одобрил принятие этой инициативы. Однако недоверие Британии к намерениям русских к этому времени зашло так далеко, что его было нелегко развеять. Поэтому Стрэтфорд получил окончательное категорическое распоряжение ввести в действие флот. Это отражало мощную волну антироссийских настроений в Англии.

1 ... 134 135 136 137 138 139 140 141 142 ... 178
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?