– Он вам нравился? – спросил Роджерс.

Флеминг замешкался, и старший офицер повторил вопрос.

– Нравился ли он мне?

– Как человек, – не отступал Роджерс.

– Не знаю, что и ответить. После всего случившегося трудно сказать. Они с Кристиной были особенной парой. Спросите мою жену.

– Я спрашиваю вас.

Роджерс пронзительно посмотрел на Флеминга.

– Я только что ответил на ваш вопрос, разве нет? Нельзя проработать на кого-то двадцать лет и ничего не чувствовать. Я уважал его и…

– И? – не унимался Роджерс.

– Если он сделал то, в чем его обвиняют, тогда я вряд ли знал его по-настоящему. Но он всегда вел себя так, словно мы с ним на равных, за исключением последнего времени. Однако я списал эту перемену на его финансовые трудности. Слушайте, мне больше нечего добавить, и, если не возражаете, я бы хотел заняться работой. Еще нужно утрясти кое-какие вопросы для нового хозяина поместья.

– Что ж, спасибо. Я ценю то, что вы согласились поговорить. Мне хочется получше узнать человека, которого я пытаюсь выследить.

– Я так и понял, но удачи вам желать не буду. Надеюсь, он останется на свободе.

Роджерс сердито встал и кивнул Саре, которая так и не проронила ни слова.

– Что ж, а я надеюсь на обратное. В конечном счете все сводится к тому, что он просто вор. Дешевый аферист. И ему это с рук не сойдет.

Роджерс пошел прочь. Сара кивнула Флемингу и двинулась следом.

Оставшись в одиночестве, Флеминг поднял фотографию в серебристой рамке, которой так гордился его прежний босс. Он мог рассказать о де Джерси куда больше, но тогда бы впутал в эту историю и себя. Сейчас же они с женой подыскивали новый дом. Флеминг обсудил возможность работать у Шейха, и ему предложили место в офисе. Конечно, это было понижением, но так Дональд смог бы оплачивать аренду жилья. До пенсии было еще далеко, а премий или социальных выплат ему не предвиделось. Когда у де Джерси начались финансовые проблемы, он приостановил выплату пенсий для персонала.

Внезапно Флеминг рассердился из-за предательства босса и гневно уставился на фотографию. Дональд задумался, где мог сейчас прятаться де Джерси, и ощутил прилив злости, что слишком доверился ему. Он бросил фотографию на стол, и стекло разбилось.

После встречи с Дьюлэем де Джерси отправился в Ирландию в качестве Майкла Шонесси. Он владел небольшим приусадебным участком, записанным на это имя, которым управлял малоизвестный заводчик лошадей из Ирландии. Де Джерси всегда заезжал туда, когда бывал в стране, но неизменно под маскировкой. Это было его маленькой тайной. Теперь там находилась Бэндит Куин со своим будущим жеребенком.

Кобыла обошлась ему в сто двадцать пять тысяч фунтов, когда он купил ее на «Таттерсоллз» в тысяча девятьсот девяносто девятом. Она выступила на скачках всего три раза в цветах конюшни де Джерси. Пока на Эдварда де Джерси велась остервенелая охота, он преспокойно организовывал перевозку Бэндит Куин в Америку. Сперва он заказал перелет и заплатил агентству по перевозкам, а также налоги на анализы для отправки. Эдвард подделал документы из Уэтерби, указав брата Флэш-Рояля, коня по кличке Ливери-Рояль, в качестве отца будущего жеребенка. Он сделал все возможное, чтобы скрыть незаконную случку Флэш-Рояля с кобылицей. Бэндит Куин перевезли в трейлере для лошадей в аэропорт. В Америке ей следовало находиться на карантине, за что де Джерси тоже заплатил, а потом ее отправили бы в Ист-Хэмптон. Эдвард нанял парнишку-конюха для сопровождения лошади на время поездки и заплатил ему хорошую сумму, чтобы быть уверенным наверняка: тот прекрасно позаботится о его драгоценном грузе. Де Джерси в роли Майкла Шонесси вылетел из Ирландии в Виргинию. Оттуда на внутреннем рейсе он добрался до Нью-Йорка.

Прибыв в аэропорт имени Джона Ф. Кеннеди, де Джерси отправился до Ист-Хэмптона на автобусе под тем же именем Майкла Шонесси. Имея при себе всего один чемодан, он остановился в гостинице «Хантинг инн». По приезде Эдвард убедился, что Бэндит Куин хорошо перенесла дорогу, а сейчас проходит проверку в Корнелле. Де Джерси не сомневался, что с ее документами не возникнет проблем, как и с анализами. Он умел заметать следы.

Эдвард снял коттедж возле бухты Гардинерс-Бей в городке Спрингс, что в Ист-Хэмптоне. Он редко покидал принадлежавшую ему территорию и заказывал все необходимое через Интернет, стараясь придумать, как вернуть себе право собственности на недвижимость Морено. Де Джерси действовал осторожно, понимая, что полиция Великобритании могла уже отследить его связь с бизнесменом, но Эдвард не собирался так просто отказываться от миллионов долларов.

Работники карантинных конюшен вывели Бэндит Куин из трейлера, восхищаясь ее размером и породистостью. Кобылица обладала небольшой, почти как у арабского скакуна, головой, мощной шеей и крепким мускулистым телом. Ее беременность еще не бросалась в глаза. Бэндит Куин осмотрел ветеринар, который заключил, что длинный переезд никак не отразился на ее состоянии. Кобылица с жадностью съела первую порцию корма. Шерсть ее ослепительно блестела на послеполуденном солнце.

Лошадь поместили в денник, а персонал исправно поддерживал связь с владельцем: Майкл Шонесси звонил каждый день. Он говорил, что скоро покинет Ирландию, и ничем не выдавал, что уже жил в Ист-Хэмптоне.

К концу мая де Джерси, привыкший к новому имени, связался с адвокатской фирмой, которой пересылал ящик с картинами, и сообщил, что лично приедет за ним. Добравшись до места на взятом напрокат джипе, он зашел в офис и, предъявив документы, заплатил за доставку. Затем де Джерси отправился на склад, который фирма использовала для хранения вещей клиентов. Подобные услуги были в порядке вещей: из-за кочевого образа жизни многие домовладельцы Хэмптонса поручали адвокатам присматривать за владениями, оплачивать счета и следить за домами в зимний период, когда те пустовали. Де Джерси поставил ящик в джип и вернулся домой. Он извлек оттуда двадцать тысяч долларов, остальное спрятал в водонепроницаемые пластиковые пакеты под половыми досками.

Сказывался стресс последних нескольких месяцев: де Джерси сильно постарел и осунулся. Подобно Дрисколлу и Вилкоксу, он отрастил длинную бороду. Эдвард редко выходил на улицу, если только за покупками, которые совершал на фермерских рынках. Он ел здоровую свежую пищу, чтобы восполнить потраченные силы, и каждый день звонил с вопросами о жеребенке. На карантинных конюшнях уже привыкли к тихому голосу человека, которого они никогда не встречали.

– Здравствуйте, это Майкл Шонесси. Как поживает моя леди? – спрашивал он.

Де Джерси ожидал рождения, как заботливый отец, подыскивая тем временем жилье, куда он мог бы перевезти кобылу и жеребенка. Под досками лежало достаточно средств, чтобы обеспечить его на долгие годы. Оставалось придумать, как ему завладеть недвижимостью Морено, тогда он сможет жить в роскоши до конца своих дней. Он строил долгосрочные планы переехать в Виргинию и открыть там скаковые конюшни. Следовало только дождаться подходящего момента.