— Послушайте, — вспылил парень. — Я отдал вам фотографии, что вам ещё надо? Вы сказали, у вас мало времени — так езжайте! Зачем вы здесь сидите?

— Я уеду, когда посчитаю нужным, — заявил Вахак Зурабович. — А пока хочу посмотреть на тебя, раз уж так сложилось. На представителя молодого поколения, так сказать. Кого наша страна вырастила нам на смену.

— Ну уж лично вам я смену составлю достойную, не сомневайтесь, — усмехнулся Сашка.

— Лично мне смену составят мои сыновья, — окоротил его кавказец. — А ты… Ты радуйся, что я сам с тобой решил разобраться. А то ведь мог бы плюнуть и сдать тебя милиции. Сейчас бы на тебе уже живого места не осталось. Менты церемониться бы не стали, разговоры тут с тобой вести. Рёбра бы тебе переломали — и в камеру, на цементный пол. Подох бы, и крайних не оказалось. Дело бы закрыли и забыли, да ещё и звёздочки на погоны за это получили. — В голосе Вахака Зурабовича звучала издёвка.

— Значит, мне повезло? — в тон ему спросил журналист.

— Считай, что я тебя пожалел. Даже не столько тебя, сколько маму твою. Ты ведь у неё единственный сын, насколько я знаю?

— Да, — буркнул Сашка.

— Вот видишь. Но наказать тебя всё-таки стоит, чтобы впредь под ногами не путался. Только вот я ещё не придумал, как это сделать.

— Поэтому и лекцию взялись читать? — усмехнулся парень.

— Поэтому. Жалко мне вас, молодых. Государство вас в своё время не воспитало, не смогло вырастить порядочными людьми. Правители наши страну на части кромсали — кому кусок пожирнее достанется. Вот вы и выросли без чести, без совести, без понятий каких бы то ни было. Только деньги вам подавай любыми способами.

— А вы не такие, — произнёс Сашка. — Вас государство правильно воспитало, вы честные, благородные и трудолюбивые. Интересно, костюмчик ваш сколько стоит? Может, поделитесь, где вы столько зарабатываете, чтобы такие костюмы покупать?

Откинувшись на спинку дивана, Вахак Зурабович принялся изучать Сашку долгим пристальным взглядом.

— Вот, что я тебе отвечу, Александр Антонович, — сказал он. — Меня в детстве правильно воспитывали. У кавказских народов вообще очень правильное воспитание. Мы гордые, честные, свободу любим. Почтительно относимся к старшим, особенно к отцу и матери. Дружба для нас свята, честь семьи неприкосновенна, за родину мы готовы умереть.

— Я вас про костюмчик спрашивал, — напомнил Сашка.

— Я депутат местного совета, — спокойно ответил Вахак Зурабович. — Заместитель председателя городской думы. И аморальными вещами я не занимался никогда. Это противно моей природе.

— Что-то я не слышал, чтобы у нас депутаты в провинциальных городах получали наравне с президентом, — хмыкнул парень.

— А с чего ты взял, что я получаю наравне с президентом?

— Имел уже возможность оценить уровень вашего благосостояния…

— То-то мне показалось, что я тебя где-то уже видел, — пробормотал кавказец и, помедлив, произнёс: — Я сразу понял, что ты не дурак. Васильич дураков не любил и никогда их к себе не приближал. Раз он перед смертью с тобой компанию водил, значит, что-то в тебе есть. А насчёт того, как я зарабатываю деньги, — Господь всем велел делиться, и я просто забираю мою долю.

— А! Теперь это так называется, — закивал Сашка.

— Именно.

— Раз Господь всем велел делиться, значит, и вам тоже. Вы-то сами с кем-нибудь делитесь?

— А как же, — усмехнулся кавказец. — Если б я ни с кем не делился, меня бы давно отсюда убрали.

— Понятно, — произнёс журналист. — И кто же ваш верховный жрец, собирающий с вас дань?

— А вот это, — Вахак Зурабович сделал многозначительную паузу, — тебе знать совсем необязательно.

— Хорошо. — Сашка тоже сцепил пальцы рук. — Замечательно. Передо мной сидит человек, который утверждает, что рэкетом заниматься честнее, чем шантажом. Всё логично.

— Чем бы ты ни занимался, жить надо по понятиям, — изрёк Вахак Зурабович.

— По понятиям или по закону?

Неожиданно для Сашки кавказец пустился в философские рассуждения.

— Называй, как хочешь, — сказал он. — Есть некая черта, которая отделяет законопослушных граждан от преступников. Но и с той и с другой стороны черты люди должны жить по совести. Закон, как и беззаконие, — это всего лишь выбор хозяина своей жизни. Хочешь, чтобы твоим хозяином было государство — живи по закону. Хочешь стать членом преступного мира — у тебя будет другой хозяин. Хотя очень часто цепи с обеих сторон замыкаются в одной точке.

— Жизнь — это выбор хозяина? — усмехнулся журналист. — Интересный подход.

— Это не подход, это правда. Так вот, как только ты сделал выбор, будь добр, начинай служить своему хозяину. Уважай его, не лги ему, не воруй у него, не предавай, защищай его. Если будешь служить верой и правдой, твои труды будут вознаграждены. Если оступишься, тебя защитят. Заслонят от того, кто стоит с другой стороны. Но если скурвишься, тебя накажут и самое главное — перестанут верить. Человек, которому не доверяют, не нужен нигде — ни с той стороны черты, ни с другой. Тебя вышвырнут отовсюду, а, значит, на твоей жизни будет поставлен жирный крест. Как правило, после такого падения уже не подымаются.

— Я не понимаю, о чём вы говорите, — отвернулся Сашка.

— Понимаешь. Я не сдал тебя ментам не только потому, что мне жалко твою мать. Я увидел, что ты решил перейти за черту, но при этом повёл себя не по понятиям. Маленький ты ещё мальчик, никто не объяснил тебе, как надо себя вести. И я решил взять эту миссию на себя.

— Зачем?

— Зачем? А затем, что я ценю интеллектуальных людей, особенно молодых. Очень сложно вырастить человека интеллектуалом. Гораздо проще человека уничтожить — отбить ему почки, например, или просто убить. Да? — Вахак Зурабович испытующе посмотрел на Сашку. — Но зачем это делать, если можно попросить его на тебя поработать. Так просто он, скорее всего, не согласился бы. А когда есть, чем припугнуть, наверняка согласится. Мне нужные умные люди. Дураков в моей команде полно, а вот с умными напряжёнка.

— Я тоже дурак, — изрёк Сашка. — Был бы умным, не вляпался бы в это дерьмо.

— И это правильно, — произнёс кавказец. — Но иначе мы бы с тобой не познакомились.

— Васильич тоже предлагал мне на него работать, — произнёс парень.

— Да? — вздёрнул бровь Вахак Зурабович. — Интересно — кем?

— Сначала журналистом в газете, а потом место главного редактора обещал.

— Васильич много чего обещал. — В голосе кавказца проскользнули насмешливые нотки. — Воображал, что он — хозяин города, выдавал желаемое за действительное. На самом деле на СМИ он не имел никакого влияния, так что твои мечты стать главным редактором остались бы мечтами.

— Кстати, а он жил по понятиям? — решил спросить Сашка.