Внезапно до него донёсся крик:

– Андрей!

Он повернул в голову. Ба, да это не река, а море! И шлюпка на волнах покачивается, Настя на корме сидит, а на банке, за вёслами, – Сергей.

– Мы здесь! Плыви сюда!

Андрей почувствовал, что держит в руке какой-то предмет, поднёс руку к глазам и разжал пальцы. На ладони лежала золотая монета. Сразу вспомнилось всё: погружение с аквалангом, Крым, татарин. А сейчас на нём акваланга нет, и намокшая одежда ко дну тянет.

Андрей зажал монету в зубах и поплыл. И Сергей сделал несколько гребков вёслами навстречу ему.

Уцепившись одной рукой за борт шлюпки, Андрей другой рукой вытащил изо рта монету и протянул её Сергею:

– Гляди, чего нашёл!

– Золотая! – Глаза у Сергея блеснули.

– Внизу таких целый бочонок, – пошутил Андрей.

– Правда? Вот повезло! Погоди-ка, а где твой акваланг?

Андрей обеими руками опёрся о борт, подпрыгнул и улёгся животом на край борта – аж лодка накренилась. Сергей ухватился за одежду на его спине и втащил Андрея в лодку. Вода с одежды текла ручьём. Сергей с Настей округлили глаза и от удивления слова сказать не могли: нырял Андрей с аквалангом и в плавках, а сейчас предстал перед ними без снаряжения и в старинной одежде.

Сергей всё-таки пришёл в себя:

– Ты что, переоделся на глубине?

– Ты не перегрелся на солнце, Сергей?

– Тогда объяснись.

– Долго, греби к берегу.

– Мог бы и сам на весло сесть, вдвоём грести сподручней.

– Не могу, я ныне дворянин, ваше благородие. А грести – дело подлого сословия.

Сергей от возмущения аж задохнулся:

– Это я подлое сословие?

– Подлое – не потому что плохое, а потому что подле боярина. Так что не обижайся.

Сергей обменялся с Настей понимающими взглядами. Похоже, сбрендил слегка Андрей, чушь несёт. Хотя… Золотая монета, одежда, как на литографиях или картинах, что в музеях они видели… Сергей стал молча грести.

Дома у тётки, после пары рюмок чая, они поговорили с Андреем обстоятельно – всё-таки друзья закадычные.