Это был интересный ход. Арлинг уже приготовил пару язвительных фраз, куда именно следовало убраться мальчишке, но они вдруг застряли в горле, заставив его поперхнуться. Он не привык к тому, чтобы кучеяры, особенно с таким происхождением, как у Сейфуллаха, искали с ним встречи. Потратив несколько секунд на борьбу с самим собой, Регарди понял, что пробудившееся любопытство сильнее, и решил дать мальчишке еще минуту.

– Присядь, – Сейфуллах похлопал по лавке рядом с собой, и Арлинг, сам того не ожидая, подчинился. У наследника главы города было много недостатков, но он имел одно важное достоинство – умение убеждать.

– По тебе не скажешь, что ты собираешься стать прислугой в храме, – произнес Аджухам, окидывая его оценивающим взглядом. – Да и на будущего танцора ты не похож. Такие шрамы при изучении гарусты трудно заработать. Я сразу понял, что вы с иманом лукавите. Может, ты и не слепой вовсе?

Он зря терял время с этим мальчишкой. Любопытство, дерзость, нахальство покрывали его с головы до ног, скрывая истинную природу кучеяра, которую ему совсем не хотелось знать. У них не было и не могло быть общих дел.

Арлинг поднялся, намереваясь перейти на другую площадку, но мальчишка цепко схватил его за руку.

– А вот терпения в тебе не хватает, – усмехнулся он. – Плохое качество для будущего воина. Не обижайся, но у меня предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

– У тебя секунда, чтобы его изложить. И еще секунда, чтобы убраться отсюда.

– Хорошо, я буду краток, – Сейфуллах хитро улыбнулся. – Бои Салаграна. Я знаю, что ты хочешь принять в них участие, но у тебя эээ… затруднения. Так вот, я могу помочь.

Стараясь не казаться удивленным, Регарди молча опустился обратно на лавку. Так было легче сосредоточиться.

– Бои запрещены, – произнес он, не зная, почему еще терпит этого кучеяра.

– Да ну? – притворно воскликнул Сейфуллах. – А я и не знал!

– Тебя обманули, – процедил Арлинг, чувствуя, что купеческий сын был не таким простаком, каким хотел казаться. Продолжать игру в слова с ним было опасно.

– Как и другие ученики школы, я не участвую в Боях Салаграна.

– Твоя настороженность понятна, – осторожно произнес Сейфуллах. – Я бы тоже не стал говорить первому встречному о своих планах. Но я не первый встречный.

– Ладно, – Арлинг решил объяснить по-другому. – Даже если бы я и принимал участие, почему ты решил, что мне нужна твоя помощь? Подозреваю, тебе об этом разболтал Сохо, верно? Он точно на них будет. Если я правильно понял, ты собираешься делать ставки. Сохо с собой везет целую школу отличных бойцов. Поставь на них.

– Наша жизнь – игра, – ухмыльнулся младший Аджухам. – Кто-то приходит в нее состязаться и выигрывать, иные – торговать и получать прибыль, а самые счастливые – смотреть. Я отношусь ко вторым и третьим, а ты – к первым, поэтому у нас выйдет отличный союз. Ладно, давай по порядку. Итак, почему я тебе нужен. Хороший вопрос. Отвечу так. Во-первых, я тебе нужен, чтобы просто туда попасть. Ты ведь понимаешь, что бои начинаются уже завтра?

Нет, Арлинг этого не знал, но мальчишке не обязательно было об этом говорить. Сложив руки на груди, Регарди скептически склонил голову, всем видом изображая терпение, которого у него не было.

– Можешь не притворяться, что тебе все равно, – уверенно заявил Сейфуллах. – Я знаю, что ты еще не записан. Хочу предупредить. Если собираешься делать это в оставшуюся часть дня, тебя даже слушать никто не станет. Последний игрок был допущен к боям вчера в последнюю минуту перед закатом. Им стал Фарк из Школы Карпов. Всех, кто пришел после него, отправили восвояси, а желающих было много, поверь мне. Понимаешь, Бои Салаграна – это не спортивные соревнования между боевыми школами и не бои без правил для утехи толпы, которые устраивают в Иштувэга. Бои Салаграна – это статус. Это почетно. Не преувеличу, если скажу, что это лучший день в жизни попавших на них воинов. Как говорил мой дед, совершает ошибку тот, кто умирает с оружием в ножнах. Но проблема в том, что на бои допускаются только тридцать шесть бойцов, а учитывая, что соревнования проходят раз в пять лет, желающих набирается очень много. На сами бои попадают единицы. Это те, кто прошел отбор и те, кто смог заплатить за свое участие. А так как у людей, посвятивших себя боевым искусствам, обычно тощие кошельки, им нужны мы – купцы и торговцы. Благодаря веслу, судно может выдержать натиск огромных волн, противостоять сильным ветрам и переплыть безбрежные моря. Я – твое весло, Арлинг.

Неправильно истолковав молчание Регарди, молодой Аджухам воодушевленно продолжил:

– Хочу, чтобы ты понимал – это не петушиные бои, где все деньги получает победитель. В Боях Салаграна все зависит от того, как долго продержится твой воин. Если его убьют в первом туре, ты получишь сумму, которую за него заплатил. Если он продержится до второго или третьего, соответственно, вырастет твой доход. Есть, конечно, отдельные воины, которые платят за себя сами, но такое случается редко. Не каждый может найти тысячу золотых султанов.

– Почему только тридцать шесть? – Арлинг и сам не знал, отчего из всех вопросов выбрал именно этот.

– Какой-то обычай серкетов, – пожал плечами мальчишка. – По легенде, всегда было тридцать шесть адептов, которые состязались между собой за право стать Скользящими. Когда бои получили известность, и на них стали допускать не только жрецов, количество участников все равно осталось неизменным. Кто-то сказал, что именно это число угодно Нехебкаю. В общем, Фарк стал тридцать шестым и закрыл список. А теперь о том, почему я не буду ставить на учеников Сохо. Во-первых, из принципа. Все знают о связях Сохо с серкетами, поэтому никто не удивился, когда десять его учеников попали в состав участников вопреки традициям выставлять не больше трех человек от одной школы. Есть хорошая поговорка. «Можно стирать одежду тысячи раз, но если делать это в грязной воде, вряд ли можно сохранить ее чистой». Сохо – хороший воин, однако его стремление к славе и легкой победе слишком очевидно. Почему я не хочу ставить на Железную Кожу, его лучшего ученика? Да, потому что на него поставит весь город. А чем больше людей поставило на игрока, тем меньше прибыль, который получит каждый в отдельности. Математика. Ну и, в-третьих, что-то подсказывает мне, что ученики Сохо проиграют. Да, они знают солукрай, но сегодня каждый пятый воин заявляет, что владеет древним боевым искусством серкетов. Нетрудно стать мастером солукрая, когда никто не имеет ни малейшего представления, что это такое.

Сейфуллах замолчал и искоса поглядел на задумавшегося Арлинга.

– Мне нравится твое нелюбопытство, драган, но на твоем месте я бы все-таки задал главный вопрос.

– Какой же?

– Как я собираюсь организовать твое участие, если Фарк стал последним.

– Мне это не интересно, – солгал Регарди и заставил себя подняться.

Но от мальчишки было не так легко отделаться.

– Постой, – Сейфуллах поднялся следом, преградив ему дорогу. – Я буду с тобой предельно честным. Ты должен оценить это, потому что таким я бываю редко. На самом деле, я пришел к тебе за помощью. То, что я тебе расскажу, должно остаться между нами, хорошо?