день. Нельзя мне возвращаться. Нельзя и всё. И жить здесь не на что и уехать некуда, и… – она усмехнулась. – И подушку просить не у кого.

– И незачем, – твёрдо ответил Майкл. – Пошли.

– Это куда? – насмешливо спросила она, но послушно пошла рядом.

– Увидишь, – пообещал Майкл. – Не бойсь, всё будет нормально. Выдумала тоже… подушку. Дура. Кто выжил, тот и победил. Я, знаешь, каких видел… без рук, без ног, глаза выжгло, и живёт, а ты… всё же на месте.

Он говорил быстро и сердито, но тихо, по-камерному. И она так же отвечала ему.

– Без рук, без ног… так он же беляк. А мы… я ж перегорела, кому я, такая, нужна?

– И я перегорел. Да чего там, мы все, кто в госпитале, перегорели. И живём.

– И кому вы нужны? – съязвила Мария. – Ну, вот ты, кому ты нужен?

– Я? – на мгновение растерялся Майкл, но тут же нашёлся, вспомнив, как однажды спорили ещё там, в Спрингфилде. – Я сам себе нужен.

– А зачем?

На этот вопрос он ответить не смог и угрюмо буркнул.

– Ничего, вот я сведу тебя, он тебе на все вопросы ответит.

– Поп, что ли? – фыркнула Мария.

– Нет, он психолог.

– Кто-о?! Это что ещё за хренотень?

Майкл улыбнулся покровительственной усмешкой знающего.

– Увидишь. Он нас из чёрного тумана вытаскивал. Так что… ты только не ври ему. А плохого он не посоветует.

– Это беляк-то?!

– Он русский, – внушительно ответил Майкл. – Это раз. Он врач и давал клятву Гиппократа, это два. И он… мой крёстный, это три.

В их разговоре всё чаше проскакивали русские слова, и незаметно для себя Майкл, а за ним и Мария, полностью перешли на русский.

– Крёстный? – удивилась Мария. – Ты крестился?

– Ну да. Когда решили уехать, – весело объяснил Майкл, – ну, в Россию, мы все себе русские имена взяли. И крестились.

– Иначе не пускали? – уточнила Мария.

– Да нет, – так же удивлённо ответил Майкл. – Просто мы решили. Едем в Россию, должны быть как русские. Сами решили, понимаешь?

Она задумчиво покачала головой.

– И много вас?

– Здесь? – уточнил он. – Двадцать четыре.

– И все джи?

– Все перегорели, – поправил он её. – А так-то элов больше.

– Ну, как везде, – кивнула Мария. – И что, все в госпитале?

– Ну да.

Где жил Жариков, Майкл знал. Они уже у него как-то в гостях были. Когда в первый раз поехали в Царьград, просто хоть город посмотреть. Доктор Ваня встретил их на вокзале, они походили все вместе по улицам, а потом у него на квартире чай пили. Так что… и сегодня он не в госпитале, это точно, дежурство у него… ну да, во вторник. Ну, конечно, они незваные, но ведь не просто поболтать, а по делу, так что…

За разговором добрались неожиданно быстро. Тёмно-серый шестиэтажный дом стеной вздымался над тротуаром. Первый этаж высоко, в окна не заглянешь, полуподвальные окна забраны узорчатыми решётками. Глухая, без стёкол и украшений, высокая дверь. Мария невольно поёжилась, входя следом за Майклом, в гулкий просторный вестибюль.

Дверь, тамбур, четыре ступеньки, широкая лестница… Но Майкл свернул вбок к малоприметной железной двери.

– На лифте поедем, – важно сказал он Марии.

Так важно, что она насмешливо улыбнулась, но промолчала.

В обшитой красновато-коричневым деревом кабине было большое зеркало. И Мария заботливо оглядела себя: не слишком ли заношено и измято платье. Ну, как глаза мужчине отвести – это не проблема. Хотя… если он на джи падок, будет сложнее. Но чистых таких мало, скольких она перевидала, что и бабу, и парня за раз трахнут, так что, если умеючи… а она умеет. Чему-чему, а этому выучили.

Лифт остановился на пятом этаже. Вымощенная под тёмный мрамор площадка, шесть дверей, на дверях одинаковые золотистые таблички с цифрами, коробки почтовых ящиков и даже кнопки звонков одинаковые.

Майкл уверенно позвонил в третью слева дверь. Тишина… быстрые шаги… и звонкий весёлый голос:

– Я открою, сейчас…

Майкл нахмурился.

Щёлкнул замок… и перед Майклом возник и застыл изумлённый до немоты Андрей.

– Т-ты?! – наконец выдохнул он. – Зачем?!

– Затем!

Майкл грудью вперёд пошёл на него, и Андрей отступил, впуская их в квартиру. Майкл сам захлопнул за Марией дверь и камерным шёпотом обрушился на Андрея.

– Ты чего, поганец, доктору Ване отдохнуть не даёшь?

– Тебя не спросил, – огрызнулся Андрей. – А ты чего припёрся? И с собой притащил… она ж…

– Не зарывайся, малец, – вмешалась Мария. – А то живо красоту попорчу.

Андрей немедленно ответил забористой руганью.

– И что тут такое?

Мария вздрогнула и обернулась. Высокий белый мужчина в костюме, но он… но он явно не из таких, зачем ему джи? Да ещё двое?

– Здравствуйте, Иван Дормидонтович, – улыбнулся Майкл. – Вот, она перегорела и сбежала, и ей деваться некуда.

– Здравствуй, Михаил, – спокойно кивнул Жариков. – Всё понятно.

Взгляд беляка, которым он окатил её, сначала Марии не понравился. Он не был обычным мужским взглядом, так смотрели врачи в питомниках и Паласах, где как ты ни улыбайся, как ни играй телом, не поможет. Но… вляпаться она, конечно, вляпалась, но…выход всегда найдёшь. И всё-таки… чуть другой взгляд, не совсем… врачебный.

В первый момент Жариков растерялся. Нет, понятно, что любой из парней мог вот так заявиться, но, чтобы привести с собой перегоревшую спальницу… И меньше всего он ожидал такого от Майкла. И сказал первое, что пришло даже не в голову, а на язык.

– Давайте чаю попьём.

– Ага, – сразу кивнул Андрей. – На кухне пить будем, да?

И Жариков, уже начавший соображать, сразу понял: да, на кухне, не в гостиной, сделать обстановку простой и полудомашней для парней, а, значит, и для неё.

– Да, на кухне.

Андрей дёрнул Майкла за рукав, понимая, что Жарикову надо поговорить с… пациенткой, да, наверное, так, наедине. Майкл не стал спорить, и они бесшумно исчезли. Мария оглянулась им вслед, а когда вновь повернулась к беляку с длинным чудным именем, он… он уже не был беляком, вернее, смотрел на неё, как… как свой. И улыбнулась она ему, как своему.

На кухне Андрей поставил чайник на плиту, зажёг голубой огонь в конфорке. Майкл молча смотрел, как он уверенно хлопочет. Окна кухни выходили во двор: мощёный, раскалённый солнцем, но тихий.

– Где ты её подцепил?

Майкл вздрогнул.

– На улице. Ловко управляешься, смотрю.

– Так я ж, – Андрей усмехнулся и перешёл на английский: – Сколько лет домашним был.

– И что? Так понравилось, что и сюда лезешь?

Майкл ждал выпада: за такое надо бить, но Андрей только с удивлённой насмешкой посмотрел на него.

– Ты что, так ничего и сейчас