— Но ведь в спецификации…

— Вы могли бы сделать симулакрон, ну хоть чуть–чуть более… — Макри задумался, подыскивая нужное слово, — …обаятельным.

— Хватит, — вспыхнув, произнес Карп, только теперь сообразив, что Макри просто изводит его и лишний раз хочет подчеркнуть, что, сколь бы могущественной ни была фирма «Карп унд Зоннен Верке», все равно она была в услужении у правительства, которое просто ее нанимало, а сама она не в состоянии никоим образом повлиять на решения правительства и что даже Макри, простой помощник Государственного секретаря, может позволить себе безнаказанно издеваться над ней.

— Дай вам власть в руки еще раз, — задумчиво произнес с нарочитой медлительностью Макри, — то как вы бы изменили дела? Вернулись бы к тому, чтобы загонять к себе на работу жертвы концентрационных лагерей, как это делал Крупп в двадцатом столетии? По всей вероятности, вы могли бы получить доступ к аппаратуре фон Лессинджера и воспользоваться ею для этого… предоставив узникам концлагерей возможность умереть еще быстрее в качестве ваших рабочих по сравнению с там, как умирали они в Белзен–Белзене…

Карп повернулся и зашагал к выходу. Его всего трясло от негодования.

Макри ухмыльнулся и закурил сигару. Американского, а не германско–голландского производства.

Главный звукотехник ЭМП в изумлении глядел на то, как Нат Флайджер волок к вертолету свой «Ампек Ф–A2».

— И вот этим вы собираетесь его записывать? — простонал Джим Планк. Боже мой, модель «Ф–A2» вышла из употребления еще в прошлом году!

— Если вы не умеете обращаться с нею… — начал было Нат.

— Умею, умею, — проворчал Планк. — Я пользовался червячками раньше.

Просто у меня такое ощущение, что вы вместе с ним пользуется еще и старинным угольным микрофоном.

— Ну–ну, — произнес Нат и добродушно похлопал Планка по спине.

Он знал его вот уже много лет и привык к нему.

— Не беспокойтесь. Мы прекрасно управимся.

— Послушайте, — озираясь по сторонам, спросил Планк, — в самом деле вместе с нами в этой поездке будет участвовать дочь Лео?

— Да, в само деле.

— А ведь присутствие в составе нашей группы этой Молли Дондольдо может означать кое–какие осложнения — вы понимаете, что я имею в виду?

Нет, едва ли. Поймите меня, Нат, я не имею ни малейшего представления о том, в каких вы сейчас отношениях с Молли, но…

— Лучше побеспокойтесь л том, чтобы хорошо записать Ричарда Конгросяна, — коротко отрезал ему Нат.

— Разумеется, разумеется, — Планк пожал плечами. — Это ваша жизнь, ваша работа и ваш проект, Нат. Я что? Всего лишь раб, который делает то, что вы велите.

Он нервно провел слегка трясущейся рукой по своим редеющим, с проблесками седины, волосам.

— Мы готовы к отправлению?

Молли уже забралась внутрь вертолета и теперь сидела, читая книгу и не обращая внимания на мужчин. На ней была цветастая ситцевая блузка и шорты, и Нат отметил про себя, насколько неподходящим был этот ее наряд для того прокисшего от дождей климата местности, куда они направлялись.

Интересно, была ли вообще когда–нибудь Молли на севере? Орион и Северная Калифорния практически обезлюдели после катастрофы 1980 года. Они очень пострадали от управляемых ракет красных китайцев и, разумеется, от выпадения радиоактивных осадков в течении следующего десятилетия. По сути уровень радиации в этих местах до сих пор еще был весьма высоким, однако, как утверждали специалисты из НАСА, теперь он уже не представлял серьезной опасности.

Пышная тропическая растительность, буйство разнообразных форм, обусловленное радиоактивными осадками… Заросли лесов, которые теперь приобрели едва ли не тропические качества… И почти никогда не прекращающиеся дожди; частыми и обильными они были и до 1990 года, теперь же превратились в непрерывные ливни.

— Готовы, — сказал Джиму Планку Нат.

Не выпуская торчавшую между зубами незажженную сигару «Альта Камина», Планк произнес:

— Тогда поехали — мы и твой ручной глист. Записывать величайшего безрукого пианиста нашего столетия. Послушай, Нат, вот какая шутка пришла мне в голову. В один прекрасный день Ричард Конгросян попадает в аварию в общественном транспорте; он весь в переломах и ушибах в результате аварии, а когда через некоторое время с него снимают все бинты — его! А ведь у него отрасли руки! — Планк сдержанно рассмеялся. — И поэтому он уже больше не в состоянии играть.

Опустив книгу, Молли спросила подчеркнуто холодным тоном:

— Мы, что, подразвлечься собрались во время этого перелета?

Планк зарделся, пригнулся и стал копошиться в своей записывающей аппаратуре, проверяя ее работоспособность.

— Прошу прощения, мисс Дондольдо, — извинился он, хотя голос его звучал совсем не виновато; в нем сквозило едва сдерживаемое негодование.

— Вот и поднимайте в воздух свой вертолет, — предложила Молли и вернулась к своей книге.

Это была запрещенная книга социолога двадцатого столетия Райта Миллса. Молли Дондольдо, подумалось Нату, не в большей степени гест, чем он или Джим Планк, однако совершенно спокойно у них на глазах читает то, что запрещено читать лицам, принадлежавшим к их классу. Замечательная женщина, во многих отношениях, восхищенно отметил он про себя.

— Не будьте такой строгой, Молли, — улыбнулся он.

Не поднимая глаз, Молли заметила:

— Терпеть не могу остроумия испов.

Двигатель вертолета завелся с полуоборота; умело обращаясь с органами управления, Джим Планк быстро поднял его высоко в воздух, и они отправились к северу, пролетая над прибрежными шоссе и Имперской Долиной с ее густо переплетенной сетью каналов, простиравшихся до самого горизонта.

— Судя по всему, полет будет прекрасным, — сказал, обращаясь к Молли, Нат. — Я это чувствую.

Молли в ответ только пробурчала:

— Вы лучше бы побрызгали водичкой своего червяка или как там его еще называют. Откровенно говоря, то я предпочитаю, чтобы меня оставили в покое, если вы не возражаете.

— Что вам известно о трагедии в личной жизни Конгросяна? — продолжил однако беседу с ней Нат.

Некоторое время она молчала, затем пояснила:

— Она в какой–то мере связана с выпадением радиоактивных осадков в конце девяностых годов. Как мне кажется, речь идет об его сыне. Но никто не знает ничего определенного; я не располагаю какой–либо закрытой информацией, Нат. Хотя и ходят слухи, будто его сын — чудовище.

Нат еще раз ощутил холодок страха, который уже пришлось ему испытывал раньше при мысли о необходимости посещения Конгросяна.

— Пусть это вас не сильно расстраивает, — сказала Молли. — Ведь со времени осадков девяностых годов отмечено очень много особых случаев рождения. Неужели вы сами этого не замечаете? Я — так даже очень часто замечаю. Хотя, может быть, вы предпочитаете прятать глаза при виде таких детей.