– Я сама принесу что надо, – ответила Кора, ставя свободный стул рядом с креслом Матильды. – А ты садись с бабушкой. Я знаю, вам нужно о многом поговорить.

Я поблагодарила и, сев рядом с Матильдой, взяла ее за руку.

– Как хорошо, что ты приехала, – начала я. – Я очень рада, что тебе стало лучше и ты смогла выбраться к нам на ужин.

По лицу Матильды скользнула тень недоумения, но она почти сразу кивнула.

– Спасибо, милочка, я действительно чувствовать себя лучше. В последние дни у меня даже появляться аппетит. – Она весело захихикала, а Трипп, вошедший в гостиную следом за нами, как-то неестественно закашлялся, и я вспомнила, как он сказал, мол, старуха ест как лошадь, за ней не каждый угонится.

– Приятно слышать, – сказала я. – Мы с Корой весь день готовили, и всё – твои любимые блюда.

– И пирог с арахисовой пастой тоже? – с надеждой спросила Матильда.

– А как же! С арахисовой пастой и даже со взбитыми сливками. Я использовала один из рецептов Бутси. Конечно, пирог получился не совсем такой, как у нее, но я надеюсь, что тебе он все-таки понравится.

– Конечно, понравится, милочка, – сказала старуха, ласково похлопав меня по руке. – Но сначала тебе придется послушать моя история. Я не становиться моложе, поэтому лучше говорить, иначе быть слишком поздно… Та женщина – Шипли – она все время спрашивать, как быть когда-то, но она мне не очень нравиться, поэтому я делать вид, будто моя память совсем плохая. Но тебе я скажу, Вивьен, потому что ты мне нравиться. Очень нравиться.

Я слегка пошевелилась – и наткнулась на насмешливый взгляд Триппа.

Для начала мы немного поболтали о погоде, посплетничали о сиделках из «Солнечных полян» и обсудили новость, взбудоражившую весь пансионат: одну из комнат буквально на днях занял постоялец-мужчина – большая редкость для любого дома престарелых. В довершение всего, сообщила Матильда, у него почти все зубы были свои (еще бо́льшая редкость), поэтому с тех пор несколько состоящих из женщин команд каждый вечер разыгрывали постояльца в лото.

Слушая Матильду, я смеялась и поддакивала, а сама ждала хоть малейшей паузы в разговоре, чтобы задать вопросы, которые обдумывала с самого утра. Наконец подходящая возможность представилась, и я сказала:

– Между прочим, мы сумели установить, кто была та женщина, скелет которой оказался у нас на заднем дворе.

При этих моих словах Матильда слегка наклонила голову, и ее незрячие глаза, казалось, уставились на что-то такое, чего мне видеть было не дано.

– Мы считаем, что это была моя прабабка Аделаида Уокер, мать Бутси.

Матильда кивнула, но так, словно моя новость ее нисколько не удивила, и я подумала, что старуха меня просто не расслышала или не поняла.

– Я всегда считала, что Аделаида утонула во время наводнения двадцать седьмого года, – продолжала я. – Но, похоже, все было не так.

Кора принесла на подносе чай с лимоном и льдом и кофе для Триппа. Один стакан с торчащей из него соломинкой она бережно вложила в скрюченные пальцы Матильды. Дождавшись, пока старуха сделает глоток, я задала свой первый вопрос:

– Ты знала Аделаиду Уокер?

Матильда кивнула.

– Все знать мис Делаида. Она быть очень милая, прекрасно воспитанная девушка немного старше меня. И очень добрая. – Старуха снова ненадолго присосалась к соломинке. – Я тогда работать у масса Хитмен – он быть президент банка, а мис Делаида дружить с его дочерью Сарой. Так я ее узнать.

Это была первая неожиданность, которая застала меня врасплох.

– А я-то думала, что ты всегда работала в нашей семье!

Матильда посмотрела на меня в точности как миссис Шипли, когда я попросила у нее позволения взять домой старые газеты.

– Дать мне закончить, Вивьен, хорошо? Когда мис Делаида родила своего ребенка, Бутси, я переехать сюда, в этот дом, чтобы заботиться об обеих. Я остаться и после того, как мис Делаида утонуть, чтобы помочь миссис Луиза Боден – это, стало быть, ее тетка – растить мис Бутси. К Хитменам я не вернуться, потому что они разорились, когда начаться Депересия. Они потерять все…

– А кто такая С. Б. Хитмен? Дочь мистера Хитмена? – спросила я, вспомнив имя, которое упоминалось и в отчетах о свадьбе Аделаиды, и в статье о ее исчезновении.

– Ее звать Сара Бет. – Матильда несколько раз кивнула. – Они с мис Делаида быть лучшие подруги всю жизнь, только мис Сара быть очень своевольной… почти такой же, как мис Делаида быть милой и воспитанной. Они быть совсем разные – я думать, именно поэтому они так долго дружить. Потом-то мис Сара успокоиться и остепениться – она выйти замуж, родить своего ребенка и аккуратно ходить в церковь. Одно время она даже открыть в своем доме благотворительная столовая для черных, но потом ее папа убить себя, а банк забрать дом.

Слегка прикрыв глаза, я пыталась припомнить, где, помимо газет, я встречала фамилию Хитмен. Почему-то это казалось мне важным, но вспомнить я никак не могла.

В гостиную вошла Кэрол-Линн, и Трипп сразу поднялся, уступая ей стул, но она уселась на пол у ног Матильды, как делала еще девочкой.

– Вы не помните, были ли у Аделаиды Уокер враги? Кто-то, кто хотел причинить ей вред? – Трипп снова сел на свое место и наклонился вперед, упираясь локтями в колени.

Матильда покачала головой.

– Только не у мис Делаида! Она быть настоящий ангел. Ее муж, масса Джон, очень сильно ее любить, а она любить его. Их брак быть очень счастливый. Сам масса Джон тоже очень хороший человек. Он управлять ювелирный магазин на Мэйн-стрит, пока не умереть. Очень, очень хороший и добрый человек, хотя и торговать спиртным.

– Он был бутлегером? – удивилась я. Мне и в голову не приходило, что, помимо скелета в саду, в шкафах нашей семьи могут найтись и другие скелеты.

– Да, он немножко торговать, но это не страшно. Главное, он очень любить мис Делаида. Я никогда не видеть, чтобы мужчина так любить свою жену. И я никогда не видеть, чтобы мама так любить свое дитя, как мис Делаида любить мис Бутси. Может быть, только мис Кэрол-Линн любить тебя и Томми так же сильно.

Я смотрела, как темные, сухие пальцы медленно гладят волосы моей матери, и мне захотелось сказать Матильде, что она ошиблась, что моя мать никогда не любила никого, кроме себя, но потом я увидела глаза Триппа. Что-то в них было такое, что я промолчала.

– А ты помнишь, Аделаида носила на шее цепочку, а на ней – маленькое кольцо с сердечком? Помнишь? – спросила я и затаила дыхание, потому что когда в прошлый раз я заговорила о кольце, Матильда притворилась, что ужасно устала и не может говорить. Но, может быть, теперь, подумалось мне, – теперь, когда она знает, что в могиле лежало тело Аделаиды, она что-нибудь скажет?

Матильда сделала еще глоток холодного чая и кивнула.

– Ее муж Джон сделать эти ко́льца для нее и для малышки. Два ко́льца. Одно из них быть у Бутси. Я помнить, как мис Делаида плакать от счастья, когда показывать мне кольцо. Я ходить с ними в фотостудию, чтобы сделать портрет. На том снимке мис Бутси глядит на меня.