— Надо послать в Грецию сильное войско, чтобы разбить Суллу в открытом сражении, — сказал Митридату Тирибаз. — Причем нужно поторопиться, пока Афины еще держатся, иначе нам самим придется штурмовать эту сильную крепость, выбивая оттуда римлян.

— Я отправил на помощь Архелаю Дромихета, и что толку? — пожал плечами Митридат. — Воины Дромихета осаждены в Пирее вместе с воинами Архелая. Ни разбить Суллу, ни пробиться в Афины Дромихет не смог.

— Архелай и Дромихет не могут пробиться к афинянам через заграждения римлян, — молвил Тирибаз. — Вдобавок их войска тоже голодают и потому не рвутся в сражение. Нужно напасть на Суллу с той стороны, откуда он не ждет, то есть с беотийских равнин. Сулле надо навязать конное сражение, поскольку конницы у римлян мало.

Митридат подошел к широкой бронзовой доске, лежащей на столе. На ней были изображены Азия и Европа со всеми реками и городами, омывающие их моря со множеством островов. Вот она — Ойкумена, завоевание которой, так удачно начатое, вдруг затормозилось из-за сравнительно небольшого римского войска, захватившего Аттику и нарушившего все замыслы Митридата.

Тирибаз встал рядом с Митридатом и указал на Фессалию.

— Вторжение лучше всего начинать отсюда, — сказал он. — Римлян в Фессалии нет, значит, можно без помех добраться до Фермопильского прохода и выйти в тыл Сулле. В Фессалии удобнее всего соединиться нашим полководцам: Аркафий подойдет сюда из Македонии, а Неоптолем с острова Эвбея.

— Кого же мне послать с войском из Азии? — задумчиво промолвил Митридат.

Самые воинственные из его военачальников уже были заняты на войне с Суллой и его легатами. А из тех, что оставались, Митридат не мог выделить никого, кто мог бы сравниться с Архелаем и Неоптолемом.

— Доверь войско Таксилу, — предложил Тирибаз. — Он, может, и не столь опытен, зато отважен и осмотрителен в опасности.

Митридат поставил во главе войска Таксила, но предупредил его, что в Греции верховным стратегом является Архелай. Митридат дал Таксилу шестьдесят тысяч пехоты, четыре тысячи конницы и девяносто боевых колесниц.

Не успело войско Таксила погрузиться на корабли, как из Македонии пришла весть о смерти Аркафия. Двадцатилетний сын Митридата скончался от болезни, мучившей его с детства. Никто из врачей не мог избавить царского сына от этого недуга, поэтому юноша стремился военными подвигами затмить свою болезненность, противопоставляя немочи тела стойкость духа. На исходе был 87 год до нашей эры.

Тело Аркафия доставили в Ионию на быстроходном корабле. Митридат устроил сыну пышные похороны, а прах в серебряной урне отправил в Синопу, где строители уже возводили усыпальницу.

До войны с Римом Аркафий царствовал в Малой Армении. Оттуда он ушел на войну во главе тяжелой армянской конницы. Эта конница теперь ожидала, что Митридат даст ей в предводители другого сына. Пожелание армянских конников передал царю военачальник Неман, доставивший тело Аркафия в Пергам.

Самый старший из сыновей Митридата Махар царствовал на Боспоре, исправно поставляя отцу зерно, а также отряды воинственных скифов и сарматов. Другой сын Митридата Митридат Младший был правителем Великой Каппадокии. Третьим по возрасту шел Ксифар, ему недавно исполнилось восемнадцать лет. В отличие от старших братьев Ксифар не отличался воинственным нравом, поэтому Митридат пребывал в сомнении, стоит ли доверять ему армянскую конницу. Здесь, в Пергаме, находились еще два сына Митридата от персиянки Фейдимы — Артаксеркс и Дарий. Но они были еще слишком юны, чтобы возглавлять войско. Артаксерксу было шестнадцать лет, Дарию не было и пятнадцати.

Поборов свои колебания, Митридат все-таки назначил Ксифара начальником армянской конницы.

«Неман будет с ним рядом, — успокаивал себя Митридат. — Неман поможет Ксифару где надо. Подскажет, как лучше. На Немана можно положиться!»

Огромный флот из боевых и грузовых кораблей отчалил от азиатского берега.

Проводив в Грецию Таксила, Митридат стал готовить новое войско, чтобы отправиться с ним против Родоса. Теперь, когда ликийцы разбиты, родосцы остались одни, без союзников. Митридату было известно, что римляне покидают Родос, стараясь добраться до лагеря Суллы. Киликийские пираты, которых Митридат взял к себе на службу, рыская повсюду на своих легких судах, захватили в плен несколько римлян и доставили в Пергам.

Допросив пленников, Митридат выяснил, что родосцы страдают от скученности; их город переполнен беженцами из Ионии и Карий, все острее ощущается нехватка продовольствия.

— Клянусь Митрой, родосцы у меня в руках, — говорил Митридат друзьям. — Вот вернется флот и я двинусь на Родос. На этот раз я без победы не уйду.

Флот вернулся, когда весна была в разгаре. Но что за вести понтийские навархи привезли Митридату: Афины и Пирей взяты Суллой! Множество афинян погибло во время резни, учиненной римлянами во взятом городе. Сулла казнил Аристиона и всю его свиту, когда они покинули Акрополь, вынужденные к сдаче голодом и жаждой. Архелай и Дромихет с остатками войск сумели пробиться в Фессалию, где соединились с войском Таксила и теми отрядами, что вторглись в Македонию с Аркафием.

— Что намерен делать Архелай? — спросил Митридат, огорченный услышанным.

— Архелай намерен сражаться с Сушюй, — отвечали навархи, — он двинул все имеющиеся у него войска через Фермопилы в Беотию.

— Клянусь Ахурамаздой, Архелай действует верно, — вставил Тирибаз. — Главное, чтобы Сулла не заперся в Афинах или не забился в горы.

Навархи поведали Митридату, что у Суллы не больше тридцати тысяч пехоты и около двух тысяч всадников.

Услышав это, Митридат успокоился. Потеря Пирея и Афин уже не казалась ему непоправимым несчастьем. Войско Архелая в четыре раза превосходит по численности армию Суллы. Если дело дойдет до сражения на равнине, Архелай может легко окружить и истребить всех римлян. Если Сулла запрется в Афинах, Архелай возьмет римлян измором. Отступать Сулле некуда. На море господствует понтийский флот и союзные Митридату киликийцы, сухопутные пути из Аттики Архелай сможет перекрыть своей конницей.

У Суллы остается один выход: укрыться в горах. До зимы он, пожалуй, сумеет там продержаться, но только до зимы…

— В Риме к власти пришли популяры во главе с Марием и Цинной, — поведал Митридату Критолай, осведомленный своими лазутчиками. — Оказывать помощь Сулле Марий и его сторонники не станут, так как Сулла — ставленник оптиматов.

— Стало быть, Сулла обречен? — обрадовался Митридат. — Как я благодарен за это Гаю Марию и римской демократии!

Подготавливая флот и войско к походу на Родос, Митридат находил время и для Стратоники, обаяние которой держало его в плену. Военачальники ворчали втихомолку:

— Если бы Александр Великий так же увлекался женщинами, он вряд ли достиг бы Индии.

— Летнее время слишком дорого для полководца, чтобы тратить его на женские прелести, но попробуй скажи об этом Митридату!