Планер. Моделька для сборки самолетика «Blaník L23». Рукописная записка выпадает из-под крышки на постель.

«Это напомнило мне тот счастливый день.

Спасибо.

Ана»

Идеальный подарок от идеальной девушки. Меня пронзает боль.

Отчего мне так больно? Отчего?!

Давно стертые, ужасные воспоминания снова шевелятся в глубине, пытаются добраться до меня сегодняшнего… Нет, не хочу возвращаться в то время. Я встаю, отбрасываю коробочку на постель и торопливо одеваюсь. Потом хватаю коробочку и записку и торопливо ухожу в кабинет. Мне будет легче справиться с произошедшим, когда усядусь на свой трон.

С Уэлчем разговор короткий. С Расселом Ридом – несчастным лгуном, женившимся на Лейле, – и того короче. Я и не знал, что они женились в Вегасе, напившись как-то раз на выходных. Ничего удивительного, что брак развалился всего через полтора года. Она ушла от него двенадцать недель назад. И где же ты теперь, Лейла Вилльямс? Чем занимаешься?

Сосредоточиваюсь на Лейле, пытаюсь вспомнить какую-нибудь подсказку из нашего прошлого, чтобы понять, где она сейчас. Я должен знать. Должен знать, что она в безопасности. И почему она пришла ко мне.

Ей хотелось большего, а мне – нет, но то было давным-давно. Ушла она легко – мы разорвали нашу договоренность по взаимному согласию. В сущности, все произошло ровно так, как следует. Со мной она была озорная, специально хулиганила, совсем не похожая на несчастное создание, явившееся Гейл.

Вспоминаю, как ей нравились наши игрища. Лейла обожала Тему. Всплывает воспоминание: я связываю вместе ее большие пальцы на ногах, – так, чтобы она не могла сжать ноги и ягодицы и избежать боли. О да, она такие штуки обожала, и я тоже! Она была превосходной нижней, однако никогда не занимала меня так, как Анастейша Стил.

Никогда не владела всеми моими мыслями так, как Ана.

Я разглядываю набор для моделирования у себя на столе, провожу пальцами по краям коробки – там же, где касались ее пальцы Аны.

Сладкая моя Анастейша.

Как же ты непохожа на всех других женщин! Единственная, за кем я бегал, единственная, кто не может дать мне желаемое.

Не понимаю.

Я ожил после нашего знакомства. Эти несколько недель оказались самыми восхитительными, непредсказуемыми, увлекательными за всю мою жизнь. Меня как будто перенесли из черно-белого мира в мир, полный цвета… И все же она не может быть той, кто мне нужен?

Обхватываю голову руками. Ей не нравится и никогда не понравится то, к чему я стремлюсь. Я пытался убедить себя, что мы смогли бы постепенно дойти до более жестких игр… Ерунда, самообман, не выйдет. Ей без меня лучше – кому нужна такая чудовищная сволочь, которая даже прикосновения терпеть не в силах?

И все же она придумала для меня этот подарок. Кто еще, кроме родного человека, на такое способен? Снова разглядываю коробочку, открываю… Все пластиковые детали летательного аппарата завернуты в целлофан и приклеены на одну подложку. Вспоминаю, как Ана визжала в полете, как цеплялась руками за крышку кабины, и непроизвольно улыбаюсь.

Боже, нам было так весело! Все равно что детям, дергающим друг друга за косички. Ана с косичками… Нет, держи себя в руках. Не хочу вспоминать… нашу первую совместную ванну. Мне остается думать лишь о том, что я больше никогда ее не увижу.

Передо мной зияет пропасть.

Нет. Не надо снова.

Соберу-ка я самолетик, отвлекусь. Разрываю целлофан, читаю инструкцию. Понадобится клей, каким пользуются при склеивании моделек. Шарю в ящике стола.

Черт. В дальнем углу нахожу кожаную коробчку с сережками «Картье». Мне так и не довелось подарить их ей… а теперь уже поздно.

Звоню Андреа на мобильный и оставляю сообщение на автоответчике с просьбой отменить вечернюю встречу. Я не вынесу этого ужина без своей спутницы.

Открываю красный кожаный футляр и разглядываю сережки. Красивые – простые и изящные, как и сама восхитительная мисс Стил… которая ушла от меня этим утром, потому что я ее наказал, потому что перегнул палку. Снова хватаюсь за голову. Она меня не остановила. Позволила продолжать, потому что любит меня. Становится страшно, и я сразу отбрасываю эту мысль. Все просто: ко мне таких чувств испытывать никто не может. Никто, кто меня знает.

Брось, Грей. Сосредоточься.

Где этот чертов клей? Запихиваю сережки поглубже в ящик и продолжаю рыться. Пусто.

Звоню Тейлору.

– Мистер Грей?

– Мне нужен клей для моделистов.

Он на секунду запинается:

– Каких моделистов, сэр?

– Чтобы склеить модель самолета.

– Пробковое дерево или пластик?

– Пластик.

– У меня такой есть. Сейчас принесу.

Хм, любопытно, откуда у него клей для моделек. Вскоре Тейлор уже стучит в дверь.

– Входи.

Он приносит небольшой пластиковый тюбик и кладет мне на стол. И стоит, не уходит, так что я вынужден спросить:

– Откуда он у тебя?

– Иногда клею самолетики, – краснеет Тейлор.

– Ну да? – Меня терзает любопытство.

– Полеты – моя первая любовь, сэр.

Не понимаю.

– Я дальтоник, – без всяких эмоций объясняет он.

– И тогда ты пошел во флот?

– Да, сэр.

– Спасибо за клей.

– Без проблем, мистер Грей. Вы уже ели?

Вопрос застает меня врасплох.

– Не хочу, Тейлор. Ступай. Проведи вечер с дочкой, а завтра увидимся. Сегодня я больше не буду тебя дергать.

Он медлит, и меня охватывает раздражение. Уходи!

– Я в порядке. – Черт, у меня голос дрожит.

– Сэр, – кивает он. – Вернусь к завтрашнему вечеру.

Я отпускаю его коротким кивком, и он уходит.

Когда это в последний раз Тейлор пытался меня накормить? Наверное, видок у меня совсем никуда… Я хмуро беру тюбик с клеем.

Планер лежит на ладони. Разглядываю свое достижение, но из-за воспоминаний о том полете чувствую себя не в своей тарелке. Анастейшу никак было не разбудить (улыбаюсь, вспомнив), а когда я ее растолкал, она была такая сонная, обезоруживающая, красивая… смешная.

Боже, весело же было! Такой девчачий восторг от полета, как она визжала, а потом мы целовались.

Я тогда впервые решился на большее. Невероятно, что за короткое время у меня накопилось много счастливых воспоминаний.

Снова больно – боль терзает, мучает меня, напоминает о потере.

Думай только о самолетике, Грей.