type="note">[157] шизофренический Дэниэль Джонстон и парализованный Вик Чеснатт[158].

Сочиняя историю «Нирваны», Эверет уговаривает себя – нет, именно «Нирваны», а не Курта, я пишу не историю Курта. Но – в очень хорошем смысле – сбивается то на лирические воспоминания о своей с ним дружбе и молодых рок-пьянках, то уходит в поток сознания о бескомпромиссном роке vs рок-помпезный (Guns N’ Roses тут его олицетворением, и эпизод с обменом любезностями и почти дракой между Куртом и Акселем на церемонии вручения премий MTV тут освещается несколько иначе, чем в пистолетно-розовой биографии, хотя биограф и признает, что войну начал Курт – Аксель позвал их выступать вместе, но Курт послал его как олицетворения мейнстрима), то – просто пишет именно о Курте.

У которого, кстати, оказывается на поверку довольно много общего со своим заклятым врагом. Оба родились в маленьких городках, где только стать обывателем или спиться, оба почти подростками жили по сквотам, без денег (Аксель и Ко часто воровали у своих подружек, Курт – жил на содержании своей девушки), на обоих снежным комом наличности, алкоголя-наркотиков и фрустрации свалилась слава, оба могли швырнуть микрофон о сцену и уйти с нее без объяснения причин, а с коллегами по группе не общаться днями, оба выпустили по 3 гениальных альбома, сделались знаками поколения 90-х (ок, разных его полюсов), оба любили держать дома коллекцию оружия и совать его себе в рот, а изо рта выбрасывали угрозы застрелиться, и – так или иначе сгорели.

Курт был более ранимым, более инди-творческим, более непримиримым, совсем не расчетливым – он и «сдался» первым. Да, он хотел играть – но не был готов к изматывающим турне (кроме наркозависимости – постоянные боли в животе непонятной природы). Хотел и быть знаменитым, хотя бы чтобы доносить свою музыку: «кроме магазинов Kmart, в Абердине негде было купить музыку» – но чтобы сеть Kmart взяла диск на распространение, приходилось идти на уступки (менять обложку Nevermind с пенисом ребенка и название Rape Me), коготок попался, и свободу отнимут (доходило до прямого шантажа – если на концерте MTV группа сыграет не те песни, им пригрозили уволить с канала их знакомую и закрыть доступ дружеским группам). Он любил Кортни, но она хотела того же, что и эти фирмы, то есть денег, статуса, славы. А он хотел – смотреть телевизор, тусоваться с Берроузом, рисовать граффити, создавать методом нарезки свои странные видео из телепередач, жуткие и наивные картины и инсталляции из кукол, цветов и мусора… А из так называемой социальной активности максимум – высказываться в защиту геев и женщин. Он банально, но не хотел взрослеть: первая татуировка с буквой К от kid, «ребенок», в защитном круге и финальная кода в предсмертной записке в виде признания «я слишком странный, угрюмый ребенок! Во мне больше нет страсти, поэтому лучше сгореть, чем угаснуть. Мир, любовь, сострадание. Курт Кобейн».

И, соответственно, заблудился во взрослом мире – то, как он сбежал из дома, бродил по городу, заходил иногда в новокупленный дом, где его то ли видели, то ли нет малолетние наркоманы, нанятые Куртни (Кортни+Курт) сиделками, очень хорошо показано в «Последних днях» Гаса Ван Сента с его бесцельными блужданиями в тумане. Таким нервным, валяющим дурака, ранимым, злым, заботливым ребенком и показал Эверет Тру Курта Кобейна. Вполне возможно, он был и другим.

Лесли-Энн Джонс. Queen. Фредди Меркьюри. Биография / Пер. с англ. Д. Вебера. М.: АСТ, 2019. 416 с

Менее объемная, но весьма всеохватная очередная биография Фредди – Лесли-Энн Джонс констатирует, что Queen сейчас стали популярнее, чем при жизни певца, и этому веришь: в музыкальных отделах книжных в приоритетной выкладке всегда по несколько биографий.

Стоит ли читать тем, кто может сдать зачет по хронологии жизни Фредди и, без музыкального слуха, угадать мелодии его песен с первых тактов? Да. Это похоже на переиздание альбома на новом носителе, в лучшем качестве – музыку знаешь наизусть, но найдешь в ней новые нюансы. Ведь для английской рок-журналистки это тоже весьма личная история, она не только встретилась со всеми еще живыми тогда важными людьми в жизни Фредди, от его семьи и второй, после Мэри Остин, гражданской жены Фредди Барбары Валентин и Джима Хаттона, с которым Фредди прожил дольше всего из своих любовников, до однажды фотографов и звукооператоров, но и сама собирает его друзей на собственные вечеринки в любимых клубах Фредди. Это, согласитесь, не подход «скопирую-ка желтые факты и наварю денег на биографии».

Ее же поиск подтолкнул копать глубоко и далеко. Когда до сих пор не все точно понимают национальность Фредди, Лесли-Энн Джонс ездила обследовать Занзибар – где поселились родители Фарруха Булсара, парсы с английскими паспортами, переехавшие туда из Индии, а потом бежавшие от занзибарской революции в Лондон – и нашла его свидетельство о рождении. Побывала и в Индии, куда заботливые родители отправили его учиться в привилегированную школу в Панчгани – травма одинокого оригинального ребенка в строгой английской школе вдали от дома заживала потом еще в душе Фредди очень и очень долго.

Такой подход, когда перечисляются тиражи и студии групп великой четверки еще до того, как они стали Queen, и описывается, в каких карманах джинсов носили платки геи в барах мюнхенского Глокенбаха и нью-йоркского Гринвич-Виллиджа, возможно, и излишне детален, но ведь не ради информации о том, что Queen лучше всех сыграли на Live Aid, и берется эта книга. А, например, чтобы с фактами на руках спорить с создателями фильма «Богемская рапсодия» – Фредди, например, очень оберегая своих родителей, никогда не говорил им ни о своем СПИДе, ни о запрещенной в зороастризме гомосексуальности, а не водил на умильные смотрины Джима Хаттона.

Он и болезнь свою до последних дней скрывал от всех, за исключением группы и самых близких друзей. И тут не только коммерческий расчет (в 1984 клип I Want to Break Free с музыкантами в женских платьях запрещали в Америке, в 1985 в Англии законы предписывали насильственно госпитализировать носителей ВИЧ, а признавшийся в начале 90-х в болезни Дерек Джармен был подвергнут остракизму) и забота о родителях, но и – желание остаться ярким и энергичным, королем навсегда.

У Фредди, как и Курта Кобейна, было в характере много детского («абсолютный ребенок», как вспоминал кто-то из друзей) и, суперзвезда, мультимиллионер, гений, он вызывал желание няньчиться с ним, заботиться о нем. Совершенно как Курт. Только вокруг Фредди – королевский статус велел, God Save the Queen! – всегда было больше народу. Почти жена Мэри, с которой он расстался из-за своей