что был груб с первой женой («заберите, пожалуйста, вашего мужа, он мешает ходить» – в гостинице, когда вместо первой брачной ночи Оззи отключился в коридоре), скотиной со второй («как я поведу, у меня нет прав и я пьян!» – «ты пьян с 69-го года»), животным (из самолета через таможенный контроль его часто предпочитали везти на коляске с приклеенным к груди скотчем паспортом, «что-то декларируете?» – «вот это») и овощем (обращение к нему его тестя, он же босс его студии звукозаписи).

Извиняется и – вспоминает дальше. Дживс и Вустер откладывают книгу и нервно стреляют у мистера Бина сигарету – они практически безработные:

«Да ладно, не притворяйся, Джон (настоящее имя Оззи. – А.Ч.). Ты поставил возле курятника знак “Oflag 14”. Знаю, что они не умеют читать, но сам понимаешь.

– Но это же шутка.

– Упреждающие выстрелы над их головами по утрам им тоже, вроде, не идут на ползу.

– Надо же их как-то держать в тонусе».

Насмеявшись в голос и дочитав автобиографию сильно позже, чем нужно было бы лечь, я все же подумал, что хотел бы прочесть еще, этакое послесловие к этой книге. О том, что он на самом деле думает и как всех развел, в очередной раз насмешил клоунадой. Ведь не мог же он просто так между тоннами кокса и 4 бутылками коньяка в день («пиво наверняка не считается, правда?») умудриться записать как минимум дюжину песен на все времена? Только ли с помощью жены («сам я в бумагах ничего не понимаю») смог стать мультипультимиллионером? Не умереть, не затеряться в водах Леты и алкоголя, остаться на первых полосах желтой прессы, на сцене, вершине хит-парадов? Проникнуться вот буддийской мудростью и поражать врачей («а почему вы еще живы?»), быть счастливым отцом и дедом семейства? Честно, загадка!

Но не для самого Оззи.

«Папа! – спрашивает однажды Джек. – Когда люди видят тебя по телеку, они смеются с тобой или над тобой?

Видимо, этот вопрос созрел уже давно.

– Знаешь что? – ответил я. – Мне все равно – главное, чтобы смеялись.

– Но почему, папа? Тебе нравится быть клоуном?

– Я всегда умел посмеяться над собой, Джек. Чувство юмора помогало мне выжить».

Воистину так. Поэтому жаль, что некоторые шутки все же тонут под грузом «креатива» от переводчиков-редакторов-корректоров. Так, главный сатанист современности Антон Шандор ЛаВей стал мимишным Антоном ЛяВи, сам Осборн «чувствует себя как Штирлиц под колпаком у Мюллера» (пойди догадайся, что там в оригинале) – а запятой в цитате нет, так их тут вообще больше нет, чем есть, будто перевод набивал сам Оззи с его дислексией… Еще одна хохма в духе Оззи, одним словом.

Джазовый мешочек тишины

Andrei Sen-Senkov (текст), Sveta Dorosheva (рисунки), Ainsley Morse (перевод). Mr. B. Маастрихт: Azul Press, 2019. 72 с

Эта книга – или альбом, или даже такой литературно-музыкальный диск (ведь вкладывают же в альбомы разные рисунки-тексты-параферналию) – проект действительно международный. Потому что книгу о великом джазмене Чете Бейкере, американце, сбегавшем в Европу, написали сообща – как записывают сейчас те же пластинки, зачастую не собираясь для этого в одной студии, но обмениваясь записями по интернету – в разных странах. Поэт, автор стихопрозы и визуальной поэзии Андрей Сен-Сеньков – стихотворения, создательница многих волшебных иллюстраций Света Дорошева из Израиля нарисовала для этой книги, нарисовала – эту книгу, а переводчица-русистка из Америки Эйнсли Морс перевела стихи с русского на английский. Издано же в Голландии – где, под окнами амстердамского отеля нашли тело то ли выпавшего, то ли выбросившегося Чета Бейкера. Кстати, были у него в жизни и криминальные разборки из-за долгов за наркотики – так что любителям теории заговоров тоже пища есть.

«если потрясти в рукахкак сувенирный стеклянный шар со снегомего полтора года в итальянской тюрьмебудет медленно падать отсутствие музыки»

«Гитара / чьи струны похожи / на рычажки настольного хоккея / бьет / по пяти игрушечным человеческим шайбам ногтей левой руки» – написано про отца Бейкера, тоже музыканта, но задает ритм и нерв. Потому что – и зубы (см. выше) трубачу Бейкеру выбили, и жизнь трепала, и меланхолия, депрессия, крепкие напитки и наркотики еще крепче Бейкера штормили, кидали и мотали. Мелодия развертывается, звучит, как «звонящие в медные домики звуков / телефоны / все время сообщающие умершим только плохие новости». А «обесценившиеся денежки / подгибают колени к подбородку / в абсолютной тишине бомбардировок» – это и биография Бейкера идет дальше, и усиливается тема, от тихого зубного хоккея до тишины – равной шуму, больше шума – бомбардировок (привет бит-поэме «Бомба» Грегори Корсо!):

«альбомом фотографий young chetмог бы воспользоватьсябог с ограниченным словарным запасомесли бы хотелхоть раз промолчать»

Звук действительно умирает, задыхается на самом глубоком вдохе: «бейкер знакомится с чарли паркером / птицей / черной канарейкой всегда умирающей первой / в джазовой угольной шахте». Ведь

«слушать cool jazzэто слышать как в соседней комнатекто-то одинокий в свой день рождениязадувает зажженные им же самимсвечи на торте»

Но Чет, Мистер Б, «игрушечный джазовый мешочек со смехом дыма / вокруг задыхающегося мизинца» выжил. Записал тот же альбом Taste of Tequila (1966):

«два стаканчика текилыэто удаленные голосовые связкичтобы не было крикавызывающего камнепадв горах человеческой боли»

Хотя шел, играя на своей трубе, по минному полю признания, провалов, многих проектов и коллабораций:

«любимая труба в 50-е martin committeeзвучащая как сыплющаяся солькоторой римлянечтобы никогда ничто не вырослопокрыли земли разрушенного карфагена»

И финальная тишина шла за ним по пятам, кралась тенью, хотела убить музыку – и его заодно:

«когда долго живешь с ангеломон становится похожимна иглу проигрывателя виниловых пластинокусыпляющую звукикак старых больных животных»

И его финальную, последнюю ноту просто не услышали. Всхлип, а не крик. Впрочем, как всегда:

«когда он выпал из окнаамстердам просто перевернулся на другойбог»

Кстати, если нельзя показать тут рисунки, то оценим блестящую игру перевода:

«when he threw himself from the windowamsterdam listened blankly to the joke he alreadygod»

В 2012 году бразильская джазвумен Лусиана Соза записала альбом, который называется The Book of Chet, «Книга Чета». Литература давно хотела петь о Чете – трио в этой черно-белой графической книге сыграло свой первый концерт:

«в виде лишь раз исполняемого тангочерных и белых носковв стиральной машине»

«God is good, but will Нe listen?», как пелось в другой песне. Не столь важно – любовники выживают, мертвые не умирают, а пластинки расправляют виниловые крылья, выбираются из-под иголки проигрывателя и взлетают.

Атамандия и радиоктивные черви

Виталий Аширов. Скорбящий киборг: Диаманда Галас за пределами ультрамодернизма. М.: Екатеринбург: Кабинетный ученый, 2019. 164 с

К книге с таким названием приступаешь с некоторым опасением – вдруг там не восхитительно демоническая Диаманда, а автор, да и кто он, кстати, достаточный ли галасовед… Опасения, ура, напрасны –