– Китай… – Кирилл задумчиво смотрел, как девушки из второго взвода снайперов споро расставляли чайные приборы и ставили угощение. – Китай очень похож на Россию. Десятки народностей, языков и смесь жизненных укладов. Где-то еще можно увидеть на поле соху, а где-то мчатся автомобили и летят самолеты. И если Россия уже начала свое восхождение к заоблачным вершинам, то Китаю этот путь еще предстоит.

– Но у нас совсем нет времени. Или есть, но очень мало. Теперь, когда Великий Северный сосед повернулся лицом к японцам – как нам быть? Ведь и раньше нас ждали война и разруха, которые нужно было быстро преодолеть, чтобы строить социализм. А теперь мы еще и разделены на несколько частей!

– А что такое социализм? – Кирилл усмехнулся. – Как говорил Владимир Ильич Ленин: социализм – это прусский порядок железных дорог плюс американская техника и организация трестов плюс американское народное образование[307]. Мы и сами пока добились только успехов в народном образовании. Придет время – одолеем и остальные две проблемы. Но, – тут он положил на стол последний экземпляр харбинской газеты «Хон си»[308], – вам даже с этим справиться будет сложно. Название этой газеты состоит из двадцати двух черточек! И писать их нужно кистью – иначе иероглиф может не получиться. А у нас в не самом простом в мире русском языке – всего-то тридцать три буквы. Причем обратите внимание, товарищ Мао: если ваши иероглифы будет писать ребенок – совсем не факт, что эту надпись поймут. А если тот же ребенок напишет по-русски – да хоть бы и с ошибками! – все равно будет ясно, что газета называется «Красное знамя», а не, к примеру, «Черный флаг».

Мао, задумавшись, молчал. Его взгляд блуждал вокруг, в поисках возможного решения. Внезапно он увидел, как к ним идет Надежда, и тут же что-то спросил.

– Товарищ Мао спрашивает: это – ваша жена? – сообщил переводчик.

– Да, это моя супруга, Надежда Новикова, – ответил Кирилл удивленно. – А как товарищ Мао узнал, что эта женщина – моя жена?

Мао слегка улыбнулся, а затем быстро заговорил, указывая рукой на сопровождавшую его китаянку.

– Товарищ Мао увидел, как на многоуважаемого Стального Кира посмотрела его жена. Товарищ Мао часто видел такой взгляд у своей жены, товарища Цзян Цин[309]. Так смотрит добрый хозяин на лучшего коня в своей конюшне…

Новиков рассмеялся. «А ведь и правда: появляется в их глазах что-то такое собственническое? – подумал он. – Здорово Мао подметил, ничего не скажешь».

Не доходя нескольких шагов, Надя остановилась и вопросительно взглянула на Кирилла. Тот чуть заметно пожал плечами: мол, сама видишь, любимая – я занят. Надежда вздохнула и уже повернулась было уходить, когда вдруг передумала и решительно направилась к китаянке. Новиков и Мао Цзэдун смотрели на происходящее с интересом и любопытством. Вот женщины оказались лицом к лицу, вот Надя что-то спросила…

Легкий ветерок донес звонкий голос Цзян Цин и неразборчивое бормотание Гаяси. Затем обе женщины рассмеялись и уселись рядышком. Кирилл не смог разобрать искаженные японцем слова, но вдруг увидел, как круглое лицо Мао расплылось в веселой улыбке. Он вопросительно взглянул на китайского лидера, и тот тут же ответил на невысказанную просьбу:

– Товарищ Цзин Цин сказала товарищу Новиковой, что она – любимая сторожевая собака товарища Мао и кусает того, кого тот приказывает укусить, – быстро сообщил переводчик. – А уважаемая товарищ Новикова сказала в ответ, что она – любимая охотничья собака товарища Стального Кира и приносит головы тех, кого тот приказывает. Теперь товарищи Цзин Цин и Новикова смеются и договариваются о том, что им надо обсудить жизнь двух любимых собак.

Новиков снова засмеялся: Мао считает себя лошадью, а его жена полагает себя собакой. Какими странными и извилистыми путями идут иногда восточные мысли, приводя, однако, к одному и тому же итогу. Однако надо бы вернуться к исходному предмету разговора…

– …Товарищ Мао спрашивает: а другого пути построения социализма в Китае кроме расчленения страны нет?

– Ну почему же. Есть, как не быть, – Кирилл жестко усмехнулся. – Только при этом, вместо расчленения, произойдет фактическая потеря самостоятельности страны, при условии частичной потери суверенитета.

Возникла долгая пауза. Лишь было слышно, как оживленно беседуют женщины и бормочет свой перевод лейтенант Гаяси.

– Почему вы считаете, что других путей нет? – наконец спросил Мао Цзэдун.

– Простите, а товарищ Мао хорошо себе представляет географию Советского Союза? – ответил Новиков вопросом на вопрос. Тот кивнул, и Кирилл продолжил: – Вот вам простой пример. Есть у нас Закавказская Федерация. В ней имеются автономные республики: Грузия, Армения, Азербайджан. В принципе, республики вполне развитые в политическом плане: достаточно вспомнить, что товарищи Сталин, Берия, Орджоникидзе родом из Грузии. Но в социально-экономическом плане все эти три республики представляют собой удивительное собрание контрастов. Один-два промышленных района, с сильной коммунистической прослойкой, с интернациональным мировоззрением населения, с мощными индустрией и транспортом. До революции – нормальное капиталистическое общество. А все остальное – районы, в которых не то что капитализма не было, а даже феодализм находится в зачаточном состоянии. Родоплеменной строй. Так вот: социализм в этих республиках удалось установить и построить только за счет вмешательства извне. Причем не разового, а постоянного, непрерывного вмешательства. Ломалась сама основа жизни: уходили в прошлое семейные и родственные узы и связанные с ними обязательства, строилась мощнейшая система образования, которая, в первую очередь, учила людей мыслить по-новому, прокладывались дороги, решались вопросы с медицинским обслуживанием и так далее. Скажите, товарищ Мао: а что Китай, не похож он на эти республики?

– Очень похож, товарищ Новиков. Очень похож, только больше.

– Вот именно. Даже в этих республиках нам еще не удалось построить полноценный социализм. Еще совсем недавно руководство Грузии – люди, которым партия доверяла безоговорочно, подняли настоящее восстание, пытаясь сохранить старый, привычный уклад жизни. Так о каком строительстве социализма в Китае может идти речь? У нас с японцами просто-напросто не хватит сил, чтобы оказывать вам постоянную помощь, следовательно, кому-то из нас придется взять на себя обязанности «старшего брата», который будет руководить вами, причем первое время – что называется – силой.

Новая пауза была куда более затяжной. Надя и Цзин Цин чему-то засмеялись, потом донеслось громкое: «А давай-ка чайку попьем? У меня конфеты есть московские». Гаяси снова забубнил перевод. Кирилл поднял глаза на жену. Та в этот момент беззаботно махнула рукой: