тут появится сам Бичен. В ней была какая-то одержимость; возможно, то было органическое кротовье проклятие — истовость, не смягченная юмором.

— При виде беспорядков в некоторых соседних системах и недостатка рвения у гвардейцев в самом Данктонском Лесу я сочла своим долгом направить надежных кротов понаблюдать за событиями, связанными с так называемым Кротом Камня. Ходили разные слухи, настолько захватившие камнепоклонников, что трое из них во вверенной мне системе вылезли из сделанного ими тайника и пытались выполнить у Файфилдского Камня некий нечестивый обряд. Естественно, доступ к Камню был закрыт для всех местных кротов, кроме патрулей.

Эти трое были схвачены, и я решила лично наказать их перед Камнем. А когда они умирали, я впервые ощутила тлетворный соблазн Камня и поняла, что это искушение моей веры в Слово.

Я приказала гвардейцам убраться и решила доказать свою веру в Слово. Будущий Господин Слова, никакими словами не выразить муки, через которые я тогда прошла. Мне показалось, что Слово послало свое испытание в виде крота неописуемой красоты, который предстал передо мной как некое свечение. Этот крот звал меня, и другие с ним тоже звали меня, и они просили меня именем этого крота прикоснуться к Камню, словно, совершив это, мы поможем ему.

Свечение было прекрасно, как и день, не похожий ни на один день на моей памяти. Я плакала, мне было жаль того крота, но в уголке моего сердца что-то говорило мне: «Ты принадлежишь Слову и существуешь для Слова, и Слово здесь, и оно укрепит тебя!» Только вновь почувствовав силу, я подошла к Камню и прикоснулась к нему, веря, что этим не уступлю Камню, а покажу ему и этому кроту, что могу трогать его безнаказанно.

— Элдрен Уорт, почему ты думаешь, что этот крот, который, по твоим собственным словам, являлся не более чем игрой света, был Кротом Камня? — спросила Мэллис.

— Потому что потом я увидела этого крота во плоти и видела то же свечение вокруг него, так же ощущала его присутствие. Я не сомневаюсь в этом, и ты бы тоже не усомнилась.

Но еще до того, после июньского видения перед Файфилдским Камнем, как я это называю, я дала гвардейцам строгий наказ, что если будет задержан или просто замечен молодой крот, способный вести за собой других, сообщить об этом мне лично.

— Я не совсем поняла, элдрен Уорт. Ты дала им описание крота, которого видела лишь как «свечение»?

— Я чувствовала, кем он может оказаться. Я догадалась, что это молодой самец. Дело в том, что я верила: этот крот послан испытать меня перед Словом и что в его присутствии зло представится добром. Казалось необходимым, чтобы как можно меньше кротов знало о его появлении, прежде чем я задержу его. Извини меня, Господин, я...

Люцерн кивнул и проговорил:

— Уорт, твои показания впечатляют более, чем любые другие, особенно из-за твоего стремления прояснить кое-что непонятное. Говори все без опаски. Слово рассудит тебя по заслугам! Ты достойна должности элдрен.

— Благодарю. — Она продолжала, стараясь вложить в слова все свое нетерпение и всю душу и рассказать о переживаниях, которые так сильно повлияли на нее, что даже теперь кровь прилила к голове. — Весть об отданном мною приказе, а также о карах, наложенных мной на троих святотатцев-камнепоклонников, дошла до ушей Вайра. И он сместил меня с моей должности в Файфилде и сослал в Кумнор, никому не известное и пустынное место к северу от моей любимой системы, в самой тени нечестивого Данктонского Леса.

Но поскольку Вайр действовал от имени Слова, я подчинилась и отправилась туда беспрекословно. Однако Слово было милостиво и возобладало над представителями Вайра, и они позволили тем немногим, кто захотел, отправиться со мною в Кумнор. Это было дальнейшее испытание моей веры в Слово, ибо я понимала, что, лишившись власти и почета, с горсткой оставшихся у меня кротов мне предстоит испытать свою веру, а также путь, которым я как элдрен вела вверенную мне систему. Я верю, что в Кумноре не разочаровала Слово, и вскоре оно послало мне других праведных кротов, недовольных попустительством Вайра в Бакленде, и дало им мужество служить мне. Вышло так, что в Кумноре у меня оказалось достаточно кротов, и я смогла послать нескольких гвардейцев в данктонский переход. Это было весьма полезно для Слова.

Но о проповедующем и исцеляющем юродивом я в конце концов услышала от других кротов, примкнувших ко мне в октябре вблизи Фрилфорда. Они говорили то же, что мне самой уже довелось видеть в Файфилде. Потом один из моих информаторов, притворявшийся последователем Камня, предложил отвести меня на одно из сборищ, какие устраивал этот юродивый.

Несмотря на огромную опасность — не только того, что камнепоклонники узнают меня, но и что я могу оказаться соблазненной Камнем, — я осознавала свой долг перед Словом. Чтобы уменьшить риск быть узнанной, я отправилась туда со своими гвардейцами.

— И что же ты увидела? — в нетерпении спросила Мэллис.

— Зло, принявшее обличье чего-то прекрасного! — воскликнула Уорт. — Сборище происходило на возвышенности к востоку от Фрилфорда, в месте ветреном и бедном червями. Там вокруг много тоннелей, их в основном используют, чтобы избежать встречи с патрулями. Элдрен, готовая замарать свои лапы мерзкими учениями, может многое узнать там. Мой информатор уверенно вел меня, и, хотя мы то и дело натыкались на других кротов, идущих туда же, — несомненно, камнепоклонников, — мы держались в тени, как и они, и не тратили времени на разговоры. В камнепоклонниках есть какая-то скрытность, что-то отвратительное. Нет в них достоинства, присущего истинным кротам Слова.

Как бы то ни было, я дошла до большой норы, где состоялось сборище, и никто меня не окликнул, мне даже ни разу не пришлось назвать себя. Лишь потом я поняла, что эта кажущаяся открытость служит приманкой для привлечения кротов Слова, которые иначе могли бы побояться прийти туда. Как хитро поганый Камень совершает свои обращения!

Я держалась подальше от прохода, у самой задней стенки, но нашла хорошую точку, откуда могла видеть других кротов и все происходящее. Я узнала двоих гвардейцев — мне еще предстоит привести их на суд Слова — и еще одного-двух кротов, занимающих незначительные должности в файфилдской системе.

Не буду долго останавливаться на том, что происходило в норе до появления Бичена, скажу лишь, что там были песнопения на старые, ныне забытые мелодии со словами,