— Ура! — крикнули буры.

Баас обнажил голову и сказал:

— Возблагодарим Бога за наше спасение.

Благочестивому примеру Яна ван Дорна последовали все, за исключением Карла де Моора. Один он оставался неподвижен на лошади, не снимая шляпы и не присоединяясь к общей молитве. Следя глазами за удалявшимся стадом буйволов, он как бы не замечал того, что происходило вокруг него.

Это обстоятельство сильно поразило Клааса Ринвальда. Пока остальные всадники отъехали немного вперед, чтобы поближе рассмотреть бегущих гигантов, он приблизился к баасу и сказал ему:

— Наш спутник держит себя что-то очень… странно. Почему он не участвовал в нашей общей молитве? Мне это очень не нравится.

— Я думаю, что это перенесенные им несчастья так ожесточили его, и он, по-моему, достоин только сожаления, — заметил Ян ван Дорн. — Не забудьте, дорогой Ринвальд, его хороших качеств. Он храбр и решителен, когда это нужно; не теряется в виду опасности, какого бы рода она ни была; очень умен, прозорлив и всегда дает дельные советы. Припомнив все это, вы едва ли решитесь его осуждать. Недостатки его вредят только ему, а хорошие свойства приносят пользу всем нам. Этого, право, вполне достаточно, чтобы прощать его странности.

Клаас Ринвальд молча пожал плечами и отъехал в сторону.

Глава VI

ПОГОНЯ ЗА БУЙВОЛАМИ

Пит, Андрэ и Людвиг собрались вокруг Карла де Моора и принялись что-то оживленно обсуждать с ним.

Остальные всадники спешились, чтобы добить раненых буйволов и снять с них шкуры.

— Молодые люди, а вы отчего не идете помогать? — крикнул баас.

Людвиг Ринвальд выступил вперед и, приподняв свою шляпу, почтительно сказал:

— Баас, мы просим у вас позволения устроить погоню за беглецами. Может быть, нам посчастливится догнать хотя одного буйвола. Мы так возбуждены, что нам было бы очень полезно немного проехаться и успокоить нервы. Но если наша помощь нужна здесь, то, конечно…

— Слуги могут это сделать вместо вас, — перебил Ян ван Дорн, сочувствуя увлечению молодежи. — Если ваши отцы позволят вам совершить маленькую прогулку, то с Богом. Я ничего не имею против этого.

— Отправляйтесь, отправляйтесь! — крикнули в один голос Клаас Ринвальд и Ганс Блоом.

Буры хорошо помнили свои первые охотничьи порывы и потому вовсе не желали лишать своих сыновей удовольствия, которого те так жаждали.

Молодые люди поблагодарили за это позволение восторженным «ура» и немедленно ускакали, в сопровождении Карла де Моора, в погоню за буйволами.

— Вот странность-то! — воскликнул Ганс Блоом, кивнув вслед быстро удалявшемуся Карлу де Моору. — Этот молчаливый, бесстрастный, по-видимому, господин тоже, кажется, увлекся возможностью пострелять, точно мальчик.

— Нет, он, вероятно, отправился с целью охраны наших юношей от опасности, — заметил баас.

Другого объяснения странному поступку Карла де Моора честный Ян ван Дорн не мог приискать.

Действительно, казалось чрезвычайно странным, что этот человек, не имевший необходимости доказывать свою изумительную верность глаза и не менее изумительную твердость руки, пожилой и степенный, вдруг поддался чисто юношескому порыву, охватившему Пита, Андрэ и Людвига.

Сначала он скакал позади молодых людей, а потом нагнал их. Они тогда только и заметили его.

Охотники остановились на расстоянии ружейного выстрела от бегущего стада. Три молодых друга прицелились и разом выстрелили. Два буйвола упали, а третий, хотя и задетый пулею Пита, отделился от стада и бросился в противоположную сторону. Пит погнался за ним. Он ни за что не хотел упускать своей добычи и готов был загнать до смерти свою лошадь Гильди, которую очень любил и никому не доверял.

Карл де Моор, никогда не дававший промаха из своего ро-ера, мог бы одним выстрелом покончить с раненым буйволом и тем прекратить погоню Пита. Однако он этого не сделал. Кто взглянул бы на него в эту минуту, тот заметил бы на его суровом и мрачном лице какую-то скверную злорадную улыбку.

— А интересно будет узнать, куда затащит за собою буйвол этого дурака-мальчишку, — процедил он сквозь зубы, придерживая свою лошадь и смотря вслед быстро скачущему Питу.

Между тем Пит даже и не предлагал себе подобного вопроса. Он и не рассуждал в это время, думая только о своем промахе, между тем как оба его друга сразу уложили на месте намеченные ими жертвы. Такого позора он не мог перенести.

«Все наши будут издеваться надо мною, — думал он, вторично заряжая свой роер. — Прохода мне не дадут… А если и Катринка тоже засмеется, то…»

И, не докончив своей мысли, он снова пришпорил свою лошадь.

Людвиг охотно последовал бы за Питом, чтобы помочь ему. Но Андрэ Блоом вовсе не желал помогать Питу, которому он всегда завидовал. Напротив, он очень рад был бы, если бы молодой ван Дорн вернулся с охоты «с носом». Ввиду этого он крикнул Людвигу:

— Давай убьем еще пару! Второго такого случая не скоро дождемся.

— Да, это верно! — подтвердил Карл де Моор, следуя за Андрэ.

Увлеченный их примером, Людвиг забыл Пита и поскакал за ними.

Между тем буйволов уже не было возможности догнать — они ушли слишком далеко. Да это и не особенно нужно было Андрэ Блоому. Предлагая догонять буйволов, он просто поддавался голосу ревности, внушавшему ему отвлечь Людвига от Пита, который был любимцем всего каравана за его веселый характер и постоянную готовность каждому услужить, сделать приятное.

Госпожи Блоом и Ринвальд преимущественно обращались к старшему сыну бааса, когда им нужна была мужская помощь в их хозяйственных делах. Он всегда старался быть полезным, где только мог, чего вовсе нельзя было сказать об его приятелях. Девушки тоже постоянно прибегали к Питу, когда нужно было сделать что-нибудь, чего устроить сами они не могли. Это общее расположение и доверие к сыну бааса очень сердило Андрэ Блоома.

Что же