И раз уж мы создаём новые миры, то мы же можем создать такой мир, где нет никаких богов… ну как ты не понимаешь-то… это же так просто! — и он попытался посмотреть на меня, но взгляд уже не фокусировался. Он положил руки на стол, уронил на них голову и уснул.

Игорь был намного трезвее. Мы вдвоём взяли Стаса под руки и перетащили на кровать в соседней комнате. Оттуда моментально раздался могучий храп.

Потом мы сели и налили по стакану вина себе и на донышке Люсе, которая несильно отличалась от Стаса.

— Ты понял, что он сказал? — спросил Игорь. — Создать миры, в которых нет богов. то есть раз уж мы оказались в такой ситуации, когда от цивилизации ничего не осталось, воспользоваться этим и воспитывать детей в духе атеизма. Исключить религию и любую мифологию вообще!

— В такой концепции богом станет человек, — ответил я. — Движение в эту сторону и есть причина катаклизмов. Так, во всяком случае, мне было сказано.

— Кем сказано? — спросила Люся.

— Стас не всё успел разболтать? — удивился я.

И я в двух словах рассказал им о том, что видел «на том свете».

— Интересно… — хмыкнул Игорь. — И ты во всё это веришь?

— Какая разница, во что верить, Игорь? Вот Стас верит, что если воспитать поколение безбожников, то наступит счастливая безбожная жизнь. Проверить-то мы всё равно не можем.

— И всё-таки в этом что-то есть, — настаивал Игорь. — Если твои эти… Тёмные воды формируются из наших мыслей, а наши дети не будут иметь всех этих предрассудков с богами, то…

— Они не формируются из наших мыслей, — оборвал его я. — Они существуют отдельно от нас и влияют на каждого из нас. Не наоборот. Мы только вносим лёгкое волнение в эти воды.

Вскоре Алёна устала и ушла к Стасу, а мы с Люсей и Игорем вышли во двор вдохнуть чистого весеннего воздуха. Ночи стояли тёплые, близость Солнца уже ощущалась. Высоко в небе сияла Немезида, и мне она показалась крупнее обычного.

— Гляньте-ка, она подросла, — сказал Игорь, как будто подслушав мои мысли.

— Странно, — сказала Люся. — А Стас говорил, что она через пять тысяч лет прилетит…

— Так почти шесть лет уже прошло, — ответил Игорь. — Тысячная часть. Вот и растёт, — он подмигнул красной звезде и даже помахал ей рукой.

— Да, Ивану уже скоро полтора, — задумчиво сказала Люся.

— А Аське — пять, Иришка с Максом подрастают… — сказал я. — Кстати, где они?

— Егорыч их на сегодня к себе взял, — ответила Люся. — Он же как дед им, я понянчусь, говорит, идите, отдыхайте…

— Думаю, параметры атмосферы меняются, — возвращаясь к Немезиде, сказал я. — Поэтому кажется, что она стала больше. А на самом деле — просто чётче.

— Ну а почему, Гена, нам не сделать так, как говорит Стас? — спросил Игорь. — Ведь интересная идея. Если, кроме нас на планете никого нет…

— Есть ещё места… — сказал я.

— Откуда знаешь? — спросил Игорь.

— Томка сказала, — брякнул я.

Игорь с Люсей посмотрели на меня как на умалишённого.

— Так она же умер… — Игорь осёкся. — Она же уснула. Во сне, что ли приходила?

— Тогда ещё, Игорь… когда очнулась ненадолго.

— Аааа… — протянул Игорь. — Так ты меня дослушай. Если на планете никого больше нет, то мы можем сформировать новое ментальное поле, в котором будет всё так, как мы хотим. И никаких богов, никаких героев, никаких там всяких… я не знаю — русалок, чертей, понимаешь? Будет мир чистой науки. Золотой век человечества. Человек станет управлять Вселенной!

— А говоришь, богов не будет, — посмотрел я на него. — Ты просто одних богов предлагаешь заменить на других. А кончится тем же. Томка…

— Да что твоя Томка, — разгорячился Игорь. — Забудь ты про Томку, забудь. Она уже не проснётся! Вообще давно пора положить её в гроб и отнести на кладбище! Она же мёртвая, как ты не поймёшь — уже полтора года мёр-тва-я!

Люся укоризненно посмотрела на него, взяла под руку и повела за угол.

— Всё в порядке, Люся… — сказал я. — Это логично, я бы на вашем месте тоже так думал. Вы не уходи́те, а то Ванька проснётся и испугается.

Я вернулся в дом. Прошёл к себе в комнату. На моей кровати разметались Алёна со Стасом. Я достал из шкафчика стёганое одеяло и бросил его на пол. В коридоре раздались тихие шаги и шёпот — Люся по пути что-то начитывала Игорю.

Через десять минут наступила тишина, все, наконец улеглись. А мне не спалось. Я ворочался, слова Игоря меня задели. Я понимал, что все давно считают Томку умершей, даже Катя с Полиной, хотя они и знали, что она очень медленно, но дышит, что сердце её хоть и редко, но бьётся. Но впервые мне это было вот так высказано, обычно эту тему обходили стороной, а наши с Сюзанной занятия у родника считали с моей стороны чудачеством, а с её — игрой.

И тут нахлынули на меня Тёмные воды. Окровавленный олень со стрелой в боку лежал, привязанный копытами к жерди, и Егорыч с Игорем освежёвывали его. Они уже сняли шкуру с туши, Стас расстилал её на земле. В руке его был каменный скребок, которым он собирался почистить шкуру перед выделкой. Егорыч топором рубил копыта, а Игорь вырезал куски мяса с филейных частей тела.

В двух шагах от происходящего спиной ко мне на бревне сидели две девушки. Они были одеты в лёгкие льняные рубашки из грубовато вытканного полотна. Волосы их прямо спадали на бёдра и кончиками касались земли.

«Русалки какие-то, — подумал я. — Мара, что ли в гости зашла?»

Игорь вырезал очередной кусок, бросил нож на землю, вытер руки полотенцем и перешёл на десяток метров в сторону, где в костровой яме уже дымились красновато-жёлтые угли.

Егорыч в это время раздвинул у оленя рёбра и, пошуровав во внутренностях ножом, вынул оттуда сердце. К моему удивлению, оно ещё билось. Он встал и подал сердце девушке, которая подошла к нему. Та взяла его, прижалась щекой и, повернувшись, понесла к брёвнышку. Волосы закрывали её лицо. Вторая девушка протянула