– Конечно. Вам какую?

– Большую.

– Пожалуйста.

– Спасибо. – Он, похоже, отчасти успокоился, хотя по-прежнему рыскал глазами и вздрагивал при любом, даже самом слабом, шуме.

– Где вы были, когда это… началось? – Солдат неопределенно махнул рукой.

– В Лаборатории реактивного движения. В Пасадине. Я все видел. Шла прямая трансляция со спутника «Молотлэб».

– Ну и как вам?

– Множество столкновений. В основном по территориям к востоку отсюда, по Европе, по Атлантическому океану, а некоторые – произошли неподалеку, южнее. Пока я не лишился машины, я ехал на север. Не знаете, атомная станция Сан-Хоакин еще работает?

– Нет. На месте долины Сан-Хоакин теперь океан.

– А что в Сакраменто?

– Без понятия. – Мужчина, казалось, не решил, что делать, но его винтовка по-прежнему была нацелена в голову Дэну.

Одно-единственное движение пальца – и Форрестера не станет. Он удивился, осознав, как сильно его волнует, убьет его солдат или нет. Как же ему хочется жить, пусть даже он понимал, что никаких реальных шансов у него почти нет: может, он и дотянет до заморозков, но зимой точно умрет. Он подсчитал, что больше половины тех, кто доживет до января, наверняка не увидят весны.

– Мы были на учениях, – выпалил парень. – Когда грузовики накрылись, наши пристрелили офицера и занялись своими делами. Послушать Гиллингса, так это было самое правильное. Я пошел с ними. Потому что ведь все уже накрылось, да? – Солдат захлебывался словами. Ему необходимо было найти оправдание перед тем, как он убьет Дэна. – Но мы вообще не могли найти никакой еды и… – внезапно он замолчал. Темная тень ненависти скользнула по его лицу. – Жаль, у тебя мало жратвы, – наконец проговорил он. – Куртку давай.

– Вот так просто?

– Снимай. Нам не выдают дождевиков.

– Она вам будет мала и не налезет, – произнес Форрестер.

– Ничего. Как-нибудь натяну. – Мародера трясло.

Разумеется, он промок так же, как и Дэн. А жира, который мог бы предохранить от холода, у него не было.

– Это обычная ветровка. Она промокает.

– Прекрасно. Могу тебе помочь, сечешь?

Конечно, и тогда он проделает в ней дыру. А может, и нет. Выстрел в голову не оставляет дыр в верхней одежде, верно? Ученый снял куртку и уже хотел бросить ее парню, но кое о чем вспомнил.

– Смотрите, – сказал он.

Спрятал капюшон в узкий карман на вороте и застегнул его на молнию. Затем вывернул внутренний карман и запихнул в него всю куртку. Получился маленький сверток. Дэн вжикнул молнией, застегивая его, и кинул сверток мародеру.

– Ух ты! – воскликнул тот.

– Знаете, что вы украли? – Горечь потери оказалась сильнее той горечи, к которой Форрестер уже привык. – Такой материал никто никогда больше не сделает. И никто не создаст технику, с помощью которой изготовлена эта куртка. Такую одежду производила одна компания в Нью-Джерси, в пяти размерах, и продавала так дешево, что можно было забросить шмотку в багажник и забыть на десять лет. Ее даже не надо было искать. Фирма присылала по почте толстые пачки рекламы. Сколько придется ждать, пока кто-то сумеет сшить нечто подобное?

Солдат кивнул и начал пятиться, но вдруг остановился.

– Не ходи на запад, – буркнул он. – Мы убили мужчину и женщину и съели их. Мы. Я не хотел, чтобы кто-нибудь еще знал, что у меня на душе. При первой же возможности я сбежал. И не лейте слезы по куртке, а радуйтесь, что вокруг лес. – Он расхохотался странным мучительным смехом и скрылся из виду.

Форрестер покачал головой. Каннибализм – так скоро?

У Дэна еще были майка-сетка, футболка, фланелевая рубашка с длинными рукавами и свитер. Ему повезло, и он хорошо это понимал. Он начал запихивать свое имущество в рюкзак. Проволока для силков – вещь гораздо более ценная, чем ветровка. Несколько футов тонкого прочного материала, можно сказать, моток – это сама жизнь, пусть даже и ненадолго.

Он взвалил рюкзак на плечи.

«Не ходи на запад».

Но там расположена атомная станция… а Сан-Хоакин залит водой.

Станция не могла уцелеть, а кроме того, она даже не достроена. Значит, Сакраменто? Дэн представил себе карту Калифорнии. Форрестер находился в предгорьях, образующих восточный край залитой наводнением центральной долины. Следовало спуститься ближе к низменности: там будет не так трудно. Но она располагалась на западе. От обширного озера, образовавшегося в долине Сан-Хоакин, ее отделяло новоявленное племя людоедов. Лучше, не спускаясь с гор, идти к северу.

Дэн не думал, что сумеет выжить, но ему совершенно не хотелось помогать каннибалам.

Томас Хукер шагал, глядя в небо.

Ветер вел себя как стая котят, одурелых от валерьянки. Он игриво забирался под каску, дергал за рукава и штаны, на мгновение утихал, чтобы засыпать пылью глаза, дул чуть ли не сразу со всех сторон. Черные брюхатые тучи грузно плыли по небу, суля недоброе. Уже много часов не было дождя. Даже по меркам Эпохи После-Падения-Молота погода могла выкинуть что угодно.

Врач шел в угрюмом молчании, заставляя себя не упасть. Сил на то, чтобы сбежать, не осталось. По крайней мере, Хукер на его счет не беспокоится. Зато его тревожило ворчание, доносящееся позади. Слов различить было нельзя, только тон – недовольный, гневный.

«Конечно, мы не станем есть друг друга, – думал Хукер, – есть ведь какие-то границы. Мы ведь не едим своих умерших. Пока. Может, стоило на них надавить? Они жаловались. Наверное, придется пристрелить Гиллингса».

Вероятно, следовало застрелить его сразу же: ведь когда Хукер вернулся, то обнаружил, что капитан Ора мертв, а командование захватил Роджер Гиллингс. Но тогда у него не было патронов, а капрал сказал, мол, теперь они сами за себя. Молот прикончил цивилизацию, и они все станут, мать их так, королями.

Смешно. Но Томас не смеялся.

Во внезапном приступе ярости он обернулся к врачу.

– Если нам еще раз придется остановиться, они сожрут тебя.

В животе у Хукера урчало.

– Знаю. Я объяснил вам, почему вы болеете, – ответил медик.

Он был низенький, с виду безобидный и смахивал на бурундука. Сходство усиливала щеточка усов под торчащим носом. Он старался держаться поближе к Хукеру. Разумное решение.

– Вы питаетесь непрожаренным мясом, – добавил он. – От крупного рогатого скота человек может подцепить не так уж много болезней. А вот свинина всегда требует хорошей прожарки. Понимаете, паразиты и так далее. – Он замолчал на мгновение, ожидая, что Хукер даст ему оплеуху, чтобы он заткнулся, но тот не отреагировал. – Однако от человека вы можете заразиться чем угодно, за исключением, пожалуй, серповидной анемии. С тех пор как вы стали людоедами, вы потеряли пятнадцать солдат…