Как ни странно, его молитву услышали: над метеоритом раскрылся купол парашюта.

Томас недоуменно уставился на него.

– Космический аппарат, – сказал Каулс. – Будь я проклят, но это он! Должно быть, с «Молотлэба». Хукер, вы в порядке?

– Заткнись, – огрызнулся тот.

– Эй, сержант, а каков на вкус астронавт? – взревел позади Гиллингс. – Как индюшатина?

– Этого нам никогда не узнать, – ответил Томас.

Хорошо, что он умеет владеть голосом и его лицо видит только Каулс. Доктор не проболтается.

– Они спускаются в долину. Туда, где фермеры вчера задали нам жару.

Падение на восток, вслепую. Облака под падающим метеоритом «Союза» ослепительно сверкали. Облачный покров оказался испещрен спиралями вихрей и ураганов. К северу от их траектории виднелся громадный облачный столб – инкубатор торнадо, от которого «отматывались» небольшие еще вихри – они зависали над горячей водой, которая бурлила в Тихом океане – в том участке, где ударил Молот. «Союз» трясло, иллюминатор «прыгал», и зрение Джонни Бейкера никак не могло сфокусироваться.

«Союз» спускался, нырял в слои облаков, выходил из них и опять погружался в тучи. Все вокруг из светло-серого постепенно становилось темно-серым.

– Там может оказаться что угодно, – сообщил Джонни коллегам.

Теперь они падали более отвесно. Корабль выскочил из туч, но внизу царила темнота. Что там: суша, море, болото? Не имело значения. Они обречены. На «Союзе» нет ни энергии, ни горючего. Маневрировать корабль не мог. Люди оставались на орбите так долго, как только могли – до тех пор, пока не подошли к концу запасы пищи, пока не остались считаные фунты кислорода, пока жара в «Молотлэбе» не сделалась непереносимой: электроэнергии, необходимой для охлаждения, не хватало – солнечные батареи уже разрушились. На орбите нельзя было оставаться, и выход имелся только один: вернуться на исковерканную взрывами планету.

А ведь они так старались! Это же был последний космический полет. Возможно, они принесли хоть какую-то пользу. Им удалось точно зафиксировать места падения обломков Молота и сообщить результаты своих наблюдений. Они видели, как запускались и устремлялись в небо ракеты, смотрели на атомные взрывы… Сейчас все было позади. Русско-китайская война продолжалась и могла длиться вечно, но атомное оружие в боях теперь не применялось. Астронавты передавали на Землю все, что сумели увидеть во время полета. Кое-кому удавалось их услышать. Были получены подтверждения из Претории и Новой Зеландии, состоялся почти пятиминутный разговор с командованием воздушно-космической обороны США. Не слишком много для прошедших со дня Падения Молота четырех недель на орбите – но они бы остались там, даже если бы ничего не происходило.

Последняя космическая экспедиция…

– Парашют раскрылся, – произнес Петр за спиной Бейкера.

Безобидная фраза, но в голосе космонавта прозвучали такие нотки, что Джонни сразу напрягся. Оно и к лучшему.

– Нелегкий спуск, – сказал за другим его плечом Рик. – Возможно, потому что аппарат перегружен.

– Нет, это всегда так, – возразила Леонилла. – В вашем «Аполлоне» было бы лучше?

– Я никогда не спускался в «Аполлоне», – признался Деланти. – Но, наверное, нервничал бы меньше. Мы надеваем скафандры.

– Здесь негде, – проговорил Яков. – Ведь после той трагедии… ну, после того как погибли три космонавта, конструкцию изменили. Сейчас утечек у нас действительно не имеется, верно?

«Верно» он сказал по-русски.

– Не имеется.

Видимость улучшалась, быстро приближалась земля.

– По-моему, мы слишком уклонились к югу, – пробормотал Петр. – Тут настоящий ураган.

– Пока мы еще спускаемся, – вымолвил Джонни и посмотрел на блестящую внизу поверхность океана. – Все умеют плавать?

– Лучше спросить: все ли здесь умеют ходить по воде? – рассмеялась Малик. – Не похоже, что там глубоко. Но…

Она замолчала и приникла к иллюминатору. Остальные терпеливо ждали. Леонилла сидела рядом с Джонни. Позади, держась за поручни, кое-как разместились Петр и Рик.

– Вообще-то, мы движемся в глубь материка. К востоку. Я вижу трех… нет, четырех человек, выскочивших из дома.

– Двести метров, – отчеканил Бейкер. – Приземляемся. Сто метров… пятьдесят… двадцать пять…

Бах! «Союз» был перегружен, и посадка оказалась жесткой. Но сел он вроде бы на суше. Джонни выдохнул и позволил мышцам обмякнуть. Исчезла вибрация, затих свист разрезаемого кораблем воздуха, пропал ужас мгновенной разгерметизации, страх утонуть.

Они сели.

Все вымокли от пота. Спуск дался нелегко.

– Вы в порядке? – спросил Джонни.

– Так точно.

– Да, спасибо.

– Пошли, к черту, отсюда, – заявил Рик.

Бейкер не видел причин торопиться, но Деланти и Петру, цеплявшимся за поручни за креслами, было адски тесно. Рик сам предложил так разместиться, но от этого удобнее не стало. Джонни завозился с незнакомыми замками люка. Они не поддавались – пока он не обругал их: лишь после этого раздался спасительный щелчок.

– Оп-па!

– Что еще? – спросил Рик.

Леонилла вытянула шею, выглядывая из-за его спины.

– Третий звонок, – ответил Бейкер. Он стоял в отверстии люка и ослепительно улыбался толпе, ощетинившейся дробовиками и винтовками. Рядом сгрудилось более дюжины мужчин – и ни одной женщины. Джонни не считал, но разглядел шесть дробовиков, винтовки, револьверы и даже – Господи! – пару армейских автоматов.

Он поднял руки и неуклюже выбрался из капсулы. Что они так разнервничались?

Джонни вылез и повернулся, продемонстрировал незнакомцам эмблему с флагом США на его плече.

– Не стреляйте. Я… герой.

Расположить их к себе не удалось. Во время серьезных бедствий такие едва не потонувшие крысы в фермерских штанах и рубахах весьма опасны. А физиономии у них оказались не менее зловещими, чем стволы их пушек. У двоих или троих были на плечах окровавленные повязки. Джонни ощутил внезапное желание изъясняться с дикой оравой на ломаном английском: «Моя великий астронавт, родился страна, который твой страна». Он подавил это желание.

Один из них внезапно заговорил. Седой, крепкий – но его полукомбинезон был ему велик: на всех здесь одежда болталась. Но Бейкер заметил, что руки у здоровяка – могучие, как у профессионального борца. Легкий автомат казался хрупким в таких ручищах.

– Эй, герой, что ты делаешь в коммунистическом самолете?

– Это не самолет, а космический аппарат. Мы прилетели с «Молотлэба». Слыхал про него? («Твой голова знать о такой большой ракета прыгать вверх-вверх на небо и не вернуться?») Проект «Молотлэб» предусматривал совместный полет «Союза» и «Аполлона». Для изучения кометы.