Гари и Катрин три года подряд встречали Рождество вместе. Ромен вводил ее к себе в гостиную, где стояла елка, наряженная Евгенией для Диего. Потом они шли через парк Ларошфуко выпить бокал шампанского с Джин, которая уже не жила с Деннисом Берри и постепенно теряла рассудок. Это было невыносимо: одинокая, погруженная в алкогольный туман женщина советовала им не подходить к окну, потому что за занавесками прячутся агенты ЦРУ и ФБР. Ромен только подавленно молчал. После визита к Джин Катрин с Гари отправлялись в кино на Елисейских Полях; вечер завершался в ресторане с русской кухней «Доминик». Именно там Гари однажды долго молчал, а потом вдруг пожаловался: «Уже никто не читает мои книги».

Всё это время Анна де ла Бом, страстно влюбленная в Гари, скучала дома и думать не думала, что он ей неверен.

Анна де ла Бом — дочь Сюзанны Салмановиц и Корнильон-Молинье. Она не захотела, чтобы мать представила их с Гари друг другу. Анна могла бы просто позвонить ему и назваться, после чего Гари непременно захотел бы с ней встретиться. Однако она предпочла два года подряд ежедневно писать ему письма, подписываясь одним только именем и не указывая на конверте обратный адрес, надеясь, что он сам ее разыщет. Анна вышла замуж почти девочкой, а теперь разводилась с мужем. Как только брак был расторгнут, она немедленно сняла квартиру на улице Гренель, в двух шагах от дома Ромена Гари.

Она писала ему письма на голубой бумаге лондонского отеля «Клэридж», которую ее мать привозила из своих поездок. Анна прочитала все романы Гари и знала, что он обожает малосольные огурцы, а потому приносила их ему целыми банками и ставила на коврик у двери. Гари же, думая, что имеет дело с сумасшедшей, просто выбрасывал их.

Однажды гостившая у Анны Мадлен Периго, которая в свое время шефствовала над эскадрильями «Нормандия-Неман» и «Лотарингия» и была подругой Сюзанны Салмановиц, решила записать на одном таком листочке перечень покупок. На рю дю Бак она встретила Ромена Гари, которого не видела еще с военных лет, и вынула эту бумажку, чтобы записать телефон. Увидев знакомый листочек, Гари поинтересовался, откуда он у Мадлен. Та объяснила, что у подруги, у которой она остановилась, такой бумаги целые пачки. На это Гари заметил, что у этой подруги не всё в порядке с головой, но любопытства ради он будет ждать ее завтра в половине девятого в кафе на углу рю дю Бак и Гренель. В назначенный час он был на месте. Анна, увидев его, так смутилась, что никак не решалась подойти. Ей пришлось отправить Гари телеграмму, в которой она всё объяснила и предложила встретиться на следующий день в тот же час у его дома. В половине девятого Анна, уже стоявшая напротив окон Гари, увидела, как на третьем этаже осторожно приподнимается занавеска. Через несколько минут Ромен Гари, перейдя на противоположную сторону улицы, уже целовал Анне руку. Они пошли в кафе, где Анна призналась, чья она дочь. Гари пригласил ее к себе. Рассматривая ее в профиль, он пришел к выводу, что девушка похожа на отца. Потом он не раз приглашал ее на обед, на ужин. Гари подозревал, что на самом деле эта пылко влюбленная особа хочет всучить ему свой собственный роман — во всяком случае письма были написаны неплохо. Когда он убедился, что это не так, они стали любовниками. Они вместе поехали в Женеву, где Анна получила от Гари поручение отнести нотариусу Шарлю-Андре Жюно очередной вариант завещания.

Однажды утром Гари предложил Анне поехать к замкам Луары: для новой книги ему требовалось описание тех мест, а он никогда раньше там не был. Анна пришла в восторг и кинулась собирать чемоданы. Но в первый же день в Турени Гари заявил: «Я увидел всё, что хотел, мы возвращаемся в Париж».

Анна считала: чтобы нравиться Ромену, она должна походить на него во всем. Он любил брезентовые штаны и колючие свитеры, и она одевалась так же, а Гари на самом деле предпочитал шелк.

Он говорил ей о своей матери так, как будто она еще жива.

Гари давал Анне самые разные поручения: сменить номер телефона, если кто-то надоедал ему звонками, позаботиться о собаке Джин, пока ее хозяйка находится на лечении в психиатрической клинике, следить за порядком, когда Джин вернется. Приходя к Джин, Анна находила ее пьяной или накачанной транквилизаторами; к ней всегда присасывались паразиты, пользовавшиеся ее состоянием. Скоро Анне надоело возиться с бывшей женой Ромена, и она прямо заявила ему об этом.

Кроме того, Анна решилась признаться, что ей больно знать о его изменах. «Это неважно, — ответил он ей. — Совершенно неважно».

Гари жаловался Анне, что его писательский талант недооценивают, и утверждал, что от статей Жаклин Пиатье, даже хвалебных, он мучается больше, чем от остальных вместе взятых.

Ромен Гари по-прежнему регулярно ходил на консультацию к своим врачам, Бертанья и Лейбовичу, принимал антидепрессанты, обвинял медиков в том, что скоро они ему «устроят рак печени, поджелудочной железы или селезенки», но обследования показывали, что он здоров.

После этого Гари на несколько дней успокаивался: водил Анну обедать в кафе «Липп», а ужинать — в китайский ресторанчик на улице Жана Мермоса. На обратном пути он устраивался за столиком кафе «Эскюрьяль», что на бульваре Сен-Жермен, и наблюдал за молодежью.

Если они никуда не собирались, Анна приглашала Ромена к себе домой, на улицу Гренель, и кормила его итальянскими клецками. Он ел так, что за ушами трещало: пальцами запихивал в рот салат, делал огромные бутерброды с печенкой, требовал яичницу, из которой потом выбирал белки, а желтки перекладывал Анне на тарелку, потому что боялся холестерина.

Анна мечтала стать его женой, но Гари и не думал делать ей предложение. Он только время от времени дарил исключительно уродливые вещи из лавочки на рю дю Бак. И это ничуть не мешало ему пойти в ювелирный магазин и купить другой пассии дорогое украшение. Гари не щадил Анну, откровенно признаваясь, что всякий раз, когда он сходится с женщиной, думает, что это «настоящее», причем «этим настоящим могла бы стать кто угодно». А все остальные ему совершенно не нужны.

Гари жаловался, что в любое время суток над головой у него громыхает Ролан Дюбийяр, а антиквар каждый день в семь часов вечера со страшным грохотом опускает металлическую штору, Элизабет де Фарси убедила его сделать звуконепроницаемую обивку. Он пригласил специалиста. Когда работа была завершена, Гари вроде бы остался доволен, но уже через три дня в ярости позвонил мастеру, возмущаясь плохим качеством материалов: он утверждал, что его укусил выползший из стены паук. Теперь Гари видел пауков в каждом углу, а потому потребовал убрать всю обивку. Было сделано так, как пожелал хозяин.

Как-то раз Элизабет рассказала Гари, что ходила слушать молодую польскую певицу Анну Прюкналь. На следующий день вечером он был в театре у Центрального рынка, где выступала Анна. Эта красивая женщина исполняла песенку «Лиловый негр» из репертуара Александра Вертинского, любимого певца матери Гари. Услышав ее, он решил, что что-то наконец должно измениться, и добивался ее несколько дней, ежедневно посылая в театр букет роз. Каждый вечер Ромен сидел в зале, а после заключительного выступления Анны Прюкналь постучался к ней в уборную. Но чуда так и не произошло.