— А, черт с тобой, — сдалась недовольная ворчунья.

Эва медленно подползла ко мне, недоверчиво поворачиваясь спиной. Я аккуратно опустил ладони на ее плечи и осторожно облокотил тело девушки себе на грудь. Тут же почувствовал, как ее мышцы напряглись от близкого контакта. Почему так не любит тактильность?

Я откинулся на дерево позади себя, запрокинув голову. Старался не делать резких движений, чтобы не спугнуть трусишку. Иначе этой идиллии придет конец быстрее, чем можно было вообразить. Мои ладони несмело спустились на девичьи предплечья, совершенно не сжимая их, лишь слегка касаясь.

Стоун заметно расслабилась, уловив, что я не давлю на нее. Она откинулась назад и прилегла на моей груди. Теперь становилось чуть теплее. Все же этого было мало, но я не позволял себе вольности, прекрасно осознавая последствия.

— Тебе неприятно? — вопреки всему, пронырливый червячок любопытства никак не отпускал меня.

— Терпимо, — ожидаемый ответ.

Я опустил голову на темную макушку слизеринки, вдыхая запах ее сырых волос. Мне показалось, что своим горячим дыханием я смогу согреть девушку эффективнее. Судя по всему, не прогадал. Эва еле заметно вздрогнула, а на ее руках я ощутил россыпь мурашек. Но нельзя было точно определить, нравилось ли брюнетке это. Вдруг просто терпела, чтобы поскорее согреться?

— Почему?

— Потому что обычно ты ведешь себя, как чудак на букву м, — более спокойно отозвалась девчонка, плотнее кутаясь в мою мантию.

Я усмехнулся ей в макушку, отчего Стоун поежилась в моих объятиях.

— Даже если я веду себя как мудак, к тебе это никак не относится.

— Да ну? — даже сквозь неверящий тон я буквально ощутил, как брюнетка выгнула бровь от негодования. Даже не видя ее лица, хах.

Выучил что ли?

— Ну да. Что бы ни случилось, я все равно хорошо к тебе отношусь.

— Это еще с чего?

— Потому что ты мой друг. По близости наравне с Оминисом. У нас очень много общего, наверное, поэтому мы так спелись. Чувствую некоторую ответственность за тебя.

— Если бы не ты, я бы не влезла во столько неприятностей.

— Возможно. Этого мы уже никогда не проверим. Тебе стало теплее?

— Да, — более благосклонно ответила она, размякая в моих объятиях. — Что это была за выходка в крипте? Если бы мы с Ви не пришли, вы бы сделали свои грязные делишки?

Я неловко сглотнул. Не хотелось бы обсуждать эту тему с Эвой, она неприятно щекотала горло. Сказать правду я не мог, но и врать ей не было желания. Выбрал нечто нейтральное.

— Этого не должно было произойти. Но так случилось, и… — я запнулся, тщательно подбирая слова. — Наверное, да. Но для меня эта шалость ничего бы не значила.

Разумеется, ведь я хотел забыть тебя. Выкинуть из своих фантазий. А сейчас мы вот так просто сидим под деревом в объятиях друг друга, отчаянно пытаясь согреться… Черт возьми, почему так постоянно выходит? Тебе же плевать на меня.

Стоун подняла голову наверх, дыша мне в подбородок.

— Как скверно ты относишься к женщинам, — разочарованно упрекнула она.

— К безразличным для меня, да.

— А что, в твоей жизни бывают и важные персоны? Помимо Анны, разумеется, — ехидно уточнила на всякий случай, пихая меня костлявым локтем прямо в бочину.

— Иногда случается.

— Вот уж не подумала бы, зная тебя.

Эва всегда вела себя со мной весьма неоднозначно. Дерзила, грубила и била при каждом удобном случае. Не обращала внимания на мое обаяние, как другие девушки. Между нами всегда висело напряжение и некое противостояние за первенство в любом деле.

Наверное, это меня так привлекло и неистово манило. Грезилось развернуть красивую обертку и познать, что там внутри. Но не так, как было привычно мне. По-новому. Уважая её границы и личное мнение.

Порой мне казалось, что Стоун отвечает мне взаимностью, на краткий миг, который позже я прокручивал миллион раз в своей голове. Но вскоре волшебство заканчивалось, и она вела себя недоступно. Как со всеми. Но я не хотел быть как все.

Поэтому было так сложно вести себя с подругой иначе.

— Я и сам удивлен, — усмехнулся я. Мурашки побежали по коже от ее теплого дыхания. — Ты, верно, разочаровалась во мне после увиденного.

На этот раз, чувствуя себя максимально уставшим, я не захотел больше держать маску перед девчонкой. Пусть остаток насыщенного на события дня будет искренним между нами. Внутри возникло ноющее желание получить щепотку тепла в этой безумной гонке за головами. Сколько можно кусаться в конце концов?

— Даже если так, то какая разница? Неужели тебя так волнует мое мнение о тебе? — было неясно, разделяет ли мое настроение Эва.

— Разумеется. Мне важно, что думают обо мне мои близкие люди.

Брюнетка опустила голову вниз, пошарилась в своей сумке и вынула оттуда практически опустевшую потрепанную пачку с сигаретами. При мне она курила всего однажды, тогда, в крипте. И сегодня я увидел это снова. Выходит, это ее особый ритуал, когда девушка испытала сильное эмоциональное потрясение. Эдакое личное успокоение.

Эва неторопливо поднесла косячок в пересохшим губам и подожгла его магией. Она достаточно разомлела в моих объятиях, пока я вдыхал терпкий табачный дым. Не сказать, чтобы мне это нравилось, но…

— Будешь?

Я перевел удивленный взгляд на протянутую руку слизеринки.

— Трубку мира мне предлагаешь? — ухмыльнулся и принял разгорающуюся сигарету, несильно затягиваясь.

— Можно и так сказать, — с нотками безразличия ответила та, поглядывая на меня снизу. — Ты ведь не в первый раз куришь.

Я усмехнулся наблюдательности девицы, сделал пару тяг и вернул косяк ее владелице.

— Конечно нет. Это Оминис у нас одуванчик, — неловко запнулся и исправился. — Был. А я пробовал и кое-что поинтереснее.

Мой заговорщицкий тон заставил Стоун недовольно скривиться и отвернуться.

— Даже знать