Эдеард злорадно усмехнулся. Всю собранную воду он бросил в бунтовщиков единой волной. Удар, поднявший тучу пыли и брызг, пришелся на начало улицы Зульмал. Основная масса воды, сметая все на своем пути, устремилась вперед. Люди беспомощно барахтались, закрывая рты и носы третьими руками. А Эдеард не двигался с места, продолжая направлять страшный поток. Попавшие в неестественный водоворот ген-крысы пронзительно визжали. Основная волна прокатилась по улице ярдов на пятьдесят или семьдесят, а потом, растекаясь по боковым аллеям, стала уменьшаться.

Эдеард перестал поднимать воду, когда уровень в Средней заводи значительно понизился. Вода, попадая в ливневые канавы, начала возвращаться. Наконец он опустил руки и глубоко вздохнул. Остатки поднятой воды обрушились на улицу.

Беспорядков впереди больше не было. По тротуарам и дренажным стокам с журчанием сбегала вода. Эдеард увидел, что на земле остались сотни промокших людей, цеплявшихся друг за друга и за стены, едва шевелившихся, словно выброшенные на берег рыбы. Их кашель и резкие вдохи смешивались со стуком капель, падавших с листьев лиан. Солнечные лучи, пробившиеся сквозь высокие кучевые облака, окутали странную сцену сияющим блеском.

– Яже говорил, – невозмутимо произнес Эдеард. – Отправляйтесь по домам.

Констебли разошлись по улице Зульмал, помогали людям подняться на ноги и проверяли, все ли в порядке. Самыми распространенными травмами были переломы рук и ног. Примерно две дюжины пострадавших перенесли на набережную, где ими занялись вызванные врачи. Среди оставшихся на улице людей обнаружились двое из списка Эдеарда, и их арестовали. Других репрессий не последовало. Дрожащие от холода в промокшей одежде, мятежники быстро расходились. На улице Мислор тоже стало тихо.

«Во имя Заступницы, что у вас происходит?» – потребовал объяснений главный констебль Уолсфол в прямом телепатическом обращении к Эдеарду.

Несмотря на ограниченное мысленным щитом восприятие, Эдеард не мог не ощутить страх и гнев шефа.

«Я должен был что-то сделать, сэр. Бунтовщики разгромили почти всю улицу».

«На своем участке ты, может, и справился, зато в остальном Сампалоке воцарился полный хаос».

«Я знаю, – печально ответил Эдеард. Про-взгляд позволил ему увидеть толпы людей, бушевавшие на улицах Сампалока. Утренние лучи с трудом пробивались сквозь клубы дыма, повисшие над кварталами. Его действия не дали констеблям никакой передышки, а только подстрекнули бунтовщиков. – Я сейчас пойду на улицу Галсард, это ближе всего, а потом…»

«Ты не сделаешь ничего подобного, – прервал его Уолсфол. – Мы опасаемся, что твои действия только ухудшают обстановку. Ты отстранен, Идущий-по-Воде. К полудню ты должен вернуться в Дживон. Я приказываю всем констеблям отойти за мосты».

«Но люди пострадают», – возразил Эдеард.

«Тебе, вероятно, следовало подумать об этом до начала акции. Ты заверил меня, что беспорядки будут незначительными. Я не знаю, кто вынудил всех лидеров банд укрыться в Сампалоке, но это лишь усугубляет положение».

«Могло быть намного хуже. Хорошо, что беспорядки не возникли во всех остальных районах. Наверное. Благая Заступница, что я наделал?» – подумал Эдеард, но ответил лишь:

«Слушаюсь, сэр».

«По мнению Овейна, для защиты граждан, которым угрожает опасность, потребуются более решительные меры».

«Какие именно меры?»

«Мы пока не знаем. Высший Совет двадцать минут назад собрался на экстренное заседание, но еще ничего не решено».

Эдеард окинул взглядом набережную. Обмелевший поток воды журчал по улице Зульмал и через невысокий бортик скатывался в Среднюю заводь. Два врача, откликнувшиеся на призыв констеблей, переходили от одного пострадавшего к другому. Послушницы храма Заступницы в белоголубых одеяниях помогали им накладывать повязки и старались успокоить раненых.

И снова прогремел выстрел. Все констебли непроизвольно повернулись к улице Зульмал. Про-взгляд Эдеарда, как давным-давно учил Чаэ, постоянно ощущал присутствие всех его друзей. И в этот момент восприятие мыслей Бойда пропало.

Где-то недалеко вскрикнула Кансин.

Эдеард устремил про-взгляд в то место, где за мгновение до выстрела был Бойд, – в одном из магазинов на улице Зульмал. В ближней к выходу комнате чей-то разум излучал злорадное удовлетворение. Рядом лежало безжизненное тело, но про-взглядом Эдеард не мог определить чье. Зато легко опознавалось обмундирование, какое носил каждый констебль.

– О Заступница, только не это, – прошептал Эдеард.

А потом он помчался через набережную на улицу Зульмал, к пекарне. Поток воды хлынул внутрь сквозь разбитую дверь и довершил разгром. Волна перевернула полки и прилавок, смыв все содержимое. Из печей вырывались опасные облака раскаленного пара. Один из тяжелых шкафов опрокинулся и придавил к полу подростка. Там его и обнаружил Бойд. Парень хныкал от боли и откашливал воду. В тех местах, где сломанные ребра проткнули кожу, одежда покраснела от крови. Был он сыном пекаря или бунтовщиком, для Бойда не имело значения. Парень пострадал и нуждался в помощи. Бойд помог. Третьей рукой и обломком мебели он приподнял шкаф, освободив мальчика.

Эдеард ворвался в дом. Мирайз все еще стояла над телом Бойда, держа в руке пистолет. Ее одежда, как и следовало ожидать, была густо запятнана кровью. Она выстрелила, приблизив дуло пистолета к самому затылку Бойда. Пуля полностью уничтожила лицо, кровь и остатки мозга брызнули и на шкаф, и на бедного парня, теперь бившегося в истерике.

– Я тебя достала, – протянула она странно монотонным голосом. – Ты разрушил нашу жизнь. Теперь мы квиты.

Динлей с искаженным яростью лицом рванулся вперед, и его третья рука уже была готова сжать сердце обезумевшей женщины. Щит Эдеарда не дал ему этого сделать.

– Нет. Она предстанет перед судом. – Третьей рукой он выбил из ее руки пистолет. – Выведи ее отсюда, – приказал он подбежавшему Урарлу. Затем Эдеард без труда поднял шкаф. – И позови врача.

Урарл и еще два констебля увели Мирайз. Как только они вышли, в комнату проскользнул Аргиан.

Максен упал на колени рядом с телом Бойда, бережно прикоснулся к его руке, словно боялся разбудить. Стекавшая с промокших форменных брюк вода смешалась с кровью. Кансин обняла рыдавшего Динлея, и по ее щекам тоже потекли слезы.

– За что? – прошептала она.

Аргиан поднял пистолет.

– Это как раз та модель, которую мы предпочитаем. Они явно знали о ее состоянии. Нетрудно было вручить ей пистолет и шепнуть, где находится один из членов отряда Идущего-по-Воде.

Максен с угрожающим видом обернулся.

– Подожди, – остановил его Эдеард.

Собственное спокойствие удивляло его. Шок, видимо, затормозил его мысли, и все происходящее в пекарне казалось спектаклем на далекой сцене.

– Что еще? – огрызнулся Максен. – Он ведь мертв!