смерти в таких местах, слишком много в них было страдания.

Однако, стоило солнечному диску скрыться за горизонтом наполовину, как я ощутил странный отклик. Маленький, едва заметный, но манящий огонёк Света. Взвесив все за и против, я всё же решил проверить его источник, как ни крути, но другого варианта у меня нет. Повернув на восток, я устремился к свету маяка.

Подо мной проплыл хвойный лес с деревьями покрытыми жёлтыми иголками и глубокий овраг, заполненный зелёной жижей, от одного запаха которой чуть не вывернуло, но совсем скоро, на холме, я заметил небольшую часовню.

Небольшое строение с кривым забором вокруг. Чёрные от времени стены, покрытые грязью мутные окна, перекосившаяся входная дверь. Но от этого места так и тянуло Светом, чистым и тёплым.

Приземлившись у входа в часовню, я занёс руку, чтобы постучать в дверь, так как ощутил кого-то живого внутри, но она открылась раньше.

— Приветствую тебя, сын мой, — голос старика в некогда белом балахоне был глубоким и густым, — что привело тебя в часовню Последней Надежды?

Глава 16

Светлая пелена

— Отдых, — смерил я взглядом высокого мужчину в мешковатом одеянии, — и постой на ночь.

— Тогда проходи, сын мой, — шагнув обратно вглубь часовни, скорее всего жрец, пригласил жестом внутрь, — любой просящий, да найдёт помощь в обители Света.

Вглядевшись в полутьму часовни, я всё же решился зайти. Конечно, пусть и изрядно потрёпанное временем и непогодой строение с единственным обитателем и выглядело подозрительно, особенно посреди мёртвых земель, но интуиция молчала, да и Свет, насколько мне известно, не терпел маньяков и убийц.

Следуя за молчаливым жрецом, я внимательно осматривал внутреннее убранство часовни, и можно сказать, что изнутри она выглядела в разы лучше, чем снаружи. Белый мраморный пол, богатый алтарь с потускневшей позолотой и даже саркофаг с неким воином за кафедрой, и всё это в обрамлении кривых деревянных стен.

— Многого я предложить не могу, только крышу над головой да жёсткую скамью, — дойдя до алтаря, тихо произнёс он, опускаясь на колени, — это всё, что у меня есть.

— Мне и этого хватит, — подойдя поближе к алтарю, я понял, что именно он являлся источником того Света, что я ощутил, — а раз ты меня, отче, приютил, то раздели со мной трапезу.

Засунув руку в сумку, я извлёк из неё несколько каменных на вид лепёшек и кусок копчёного мяса, завёрнутый в отрез ткани. Жрец, на миг отвернувшись от алтаря, оценил дары и, пробормотав что-то под нос, встал с колен.

— Благодарю, и с радостью приму твои дары.

Достав засапожный нож и очистив его магией, я принялся нарезать снедь, заодно украсив наш скромный стол металлическими кружками. Глотнув немного воды, я отломил кусок дворфийского походного хлеба, та ещё гадость на вкус, но неплохо насыщает и почти не портится. Проследив за тем, как я первый попробую предложенную еду, жрец присоединился, налегая больше на мясо.

— Благодарю тебя, путник, — утерев рот куском ткани, он спрятал его обратно за пазуху, — давно я нормально не ел.

— Раз уж на то пошло, как ты вообще тут выживаешь? Вокруг часовни только мёртвые земли, отравленные порчей, а ты живёшь здесь один.

— Свет поддерживает меня, — склонив голову, сложил он перед собой руки, — и не даёт умереть. Пусть жизнь оставила эти края, моя служба не закончилась.

— Значит Свет, — сотворив небольшую искру, я слегка поморщился от результата, точнее его отсутствия.

— Да, именно Он, — никак не среагировав на мой «фокус», ответил жрец, — даже в самый тёмный час, Свет озаряет мой путь.

— Поражаюсь твоему упорству и смелости, — очистив скамью от остатков трапезы, я присмотрел себе удобный угол, — но пора и честь знать. Не будешь против, отче, если в твоём храме со мной заночуют мои друзья? Волк и дрейк.

— Каждое живое создание, что имеет в душе частичку Света, найдёт приют в храме.

Больше ничего не говоря, жрец вернулся к алтарю и продолжил свою безмолвную молитву. Появление Фрэки и Азгероса его никак не заинтересовали, а потому, после лечения волка, я привычно завалился на него, утонув в густом мехе. Дрейк устроился сверху, частично прикрыв нас крыльями как одеялом. Открыв один глаз и посмотрев на жреца, я всё же решил подстраховаться и сотворил охранные чары. Как бы сказали местные: «Бережённого Свет бережёт».

* * *

Солнечные лучи, с трудом пробившись через грязные стёкла, достигли моих глаз. За пределами часовни едва расцвело, а значит, пора покинуть это дружелюбное место, но сначала, надо расспросить жреца о землях вокруг.

Единственный обитатель часовни стоял всё в той же позе, что и вчера, беззвучно шевеля губами. Казалось, что он ни разу не пошевелился с того момента, как я заснул. Сняв с себя недовольного Азгероса и проверив Фрэки, что стремительно шёл на поправку, я сладко потянулся и вновь запустил руку в одну из бездонных сумок. Провизии я взял с большим запасом, хватит на пару месяцев мне и фамильярам.

— Утра доброго, отче, — я старался говорить не слишком громко.

— И тебе, сын мой, — тихо ответил тот, — Свет вновь осветил этот мир, а значит, надежда ещё есть.

— Надежда есть всегда, — уверенно заявил я, прогнав целительную энергию по телу, чтобы взбодриться, — надеюсь, ты не откажешься разделить со мной трапезу снова?

— Пусть Свет и хранит меня, мирская пища — это не то, от чего стоит отказываться.

Вновь разложив на одной из скамей нехитрую снедь, я дождался, когда жрец подойдёт к импровизированному столу и первым откусил кусок вяленого мяса. Ели мы в тишине, пока тряпица между нами не опустела.

— Перед тем, как я покину тебя, отче, — очистив кружки, я тут же убрал их в сумку, — не расскажешь, что происходит в окрестных землях, куда не стоит ходить и чего надо остерегаться?

— Смерть пришла на земли Лордерона, — покачал головой он, — и нет здесь больше места живым. Пусть путники заходят ко мне не часто, но кое-что я могу тебе поведать.