— О других ничего не слышно?

Джо покачал головой.

— В последний раз, когда я звонил в Вашингтон, ничего нового не сообщили. Вчера звонил. Они делают все, что могут, конечно, но тут не разбежишься. Единственный путь — статистика. Сначала надо найти место, где никто не болеет, а когда найдешь — если найдешь, — еще и определить, из-за кого это происходит.

— Еще одного вроде Эрни…

— Да, еще одного. Знаешь, я думаю, другого такого нет. Он — мутант.

— Но вдруг существует еще один мутант?

— Слишком мало, я думаю, на это шансов. Но даже если еще один такой существует, где уверенность, что мы его найдем? То, что обнаружили Эрни, это просто слепая удача.

— Неправильно мы все делаем.

— Конечно, неправильно. Правильно, по-научному было бы определить, почему он такой. Пытались, помнишь? Черт, почти целый год возились! Каких только проверок не делали, измучились, а он всю дорогу еще и выпендривался. Все ему домой к Сузи, Джозефу и Бабуину!

— Может, они бросили работу на пороге открытия…

— Не думаю, — покачал головой Джо. — Я разговаривал с Розенмайером. Он сказал, дальше работать бесполезно. А чтобы такой человек, как Рози, признал это, дела должны быть действительно плохи. Сколько было споров, прежде чем они решились на эту операцию! Но когда стало ясно, что мы, скорее всего, ничего не узнаем, Эрни уже просто нельзя было держать в Вашингтоне. Раз уж его нашли, надо хоть как-то его использовать.

— Но страна так велика. Столько городов… Гетто… Столько всяких грязных дыр… Столько несчастий. Мы водим его всего по несколько миль в день. Мимо больниц, домов престарелых и…

— Но не забывай, что на каждый его шаг приходится, может быть, десяток излеченных. Еще столько же не подхватят болезнь, которой непременно бы заболели, если бы не он.

— Он-то как этого не понимает? Сколько ему объясняли! Он должен быть только рад такой возможности помочь людям.

— Я же говорю, он дурак. Эгоистичный дурак.

— Его точку зрения тоже можно понять, — сказал Чарли. — Выдернули человека из дома…

— У него никогда не было дома. Спал на скамейках или в ночлежках. Кое-как перебивался. Изредка воровал. Если повезет, получал бесплатную похлебку где-нибудь на кухне. А так шарил по мусорным бакам.

— Может, ему это нравилось.

— Может быть. Полная безответственность. Жил день за днем, как животное. Но сейчас у него ответственное дело — может быть, более важное и ответственное, чем когда-нибудь кому-нибудь выпадало. Ответственность надо принимать.

— В твоем мире, в моем, но не в его.

— С ума можно сойти! — сказал Джо. — Он порой просто выводит меня из себя. Сплошная липа. И все эти разговоры о доме тоже липа. Он там прожил всего четыре или пять лет.

— Может быть, нам стоило оставаться на одном месте и под каким-нибудь предлогом привозить к нему людей. Он бы сидел в кресле, так чтобы его не было видно, а люди проходили бы мимо. Или брать его на большие собрания и съезды. Может быть, это понравилось бы ему больше.

— Вся операция проводится в тайне, — сказал Джо. — Мы не можем позволить себе, чтобы нас заметили, потому что дело не выдержит огласки. Боже, ты представляешь, что будет, если об этом узнают? Эрни, конечно, болтает. Рассказал, наверно, всем, кто был в этом баре сегодня в полдень, но на него никто не обращает внимания. Адвокат решил, что он псих. Он может забраться на крышу и кричать на весь мир — ему все равно никто никогда не поверит. Но достаточно хотя бы одного намека из Вашингтона, и…

— Знаю, знаю, — проговорил Чарли.

— Мы делаем наше дело единственно возможным способом. Подвергаем людей воздействию здоровьем, как раньше они подвергались опасности заразиться. И делаем это там, где в этом наибольшая необходимость.

— Знаешь, Джо, у меня порой бывает странное чувство.

— Какое?

— Что мы делаем что-то неправильно. Иногда мне так кажется.

— Ты имеешь в виду, вслепую? Что-то делаем и толком не знаем, что? Без понимания?

— Да пожалуй. Не знаю. Все перепуталось. Надеюсь, мы действительно им помогаем.

— И себе в том числе. Судя по тому, сколько мы с этим парнем проводим времени, мы будем жить вечно.

— Наверно.

Некоторое время они сидели молча. Наконец Чарли спросил:

— Джо, ты не в курсе, когда этот этап закончится? Я здесь уже месяц. Раньше так подолгу не бывало. Меня дети не узнают, когда домой вернусь.

— Понимаю, — ответил Джо. — Семейным, вроде тебя, приходится нелегко. Мне-то все равно. И Элу, наверно, тоже. Про Джека не уверен. Я его не очень хорошо знаю. Он мало говорит о себе.

— Кажется, у него тоже где-то семья. Кроме этого, правда, я о нем тоже ничего не знаю. Слушай, Джо, а не выпить ли нам чуть-чуть? У меня в сумке есть бутылка. Могу сходить.

— Выпить? Неплохая идея.

Тут зазвонил телефон, и Чарли, направившийся было к двери, остановился и обернулся.

— Возможно, это меня, — сказал он. — Я недавно звонил домой, но Мирты не было, и я передал через младшего, Чарли, чтобы она перезвонила, как вернется. На всякий случай дал номера обеих комнат.

Джо взял трубку, послушал, затем покачал головой.

— Это не Мирта. Рози.

Чарли пошел к двери.

— Подожди-ка, Чарли, — остановил его Джо, продолжая прислушиваться к голосу в трубке.

— Рози, — произнес он наконец, — ты уверен? — Потом послушал еще и добавил: — Спасибо, Рози, огромное спасибо. Но, позвонив нам, ты здорово рисковал.

Джо повесил трубку и молча уставился в стену.

— Что случилось, Джо? Зачем Рози звонил?

— Он хотел предупредить нас. Произошла ошибка. Не знаю, как и почему. Ошибка и все тут.

— Что мы сделали неправильно?

— Не мы. Это в Вашингтоне.

— Ты имеешь в виду Эрни? Что-нибудь насчет гражданских прав?

— Нет, не в этом дело. Чарли, он не исцеляет людей. Он их убивает. Он разносчик инфекции.

— Но мы и так знали, что он разносчик. Другие люди передают болезни, а он…

— Эрни тоже разносчик заболевания. Они только что выяснили, какого.

— Но там, где он раньше жил, никто не болеет. И везде, где он появлялся, тоже. Его ведь поэтому и обнаружили. Знали, что чем-то это должно объясняться. И искали до тех пор…

— Заткнись, Чарли. Дай мне договорить. Там, где он раньше жил, люди мрут как мухи. Все это началось пару дней назад, и они продолжают умирать. Совершенно здоровые люди. У них абсолютно все в порядке, но они умирают. Вся округа.

— Господи! Не может быть, Джо. Наверно, это какая-то ошибка.