– Мэт! Мэт! – вскричал Дэниел и ринулся обратно к пропасти.

Нэтэн схватил его за руку и с силой потащил на себя.

– Не надо, Дэн! Назад! Дэн, назад!

– Назад, пришлый! – закричал Семимес. – Назад, слабак! К водопаду! К Фэдэфу! И вы уходите! Все! Я за Мэтом! Идите же!

Слова Семимеса, пронзительные, злые, хлестнули Дэниела по ушам, зацепили его душу и заставили его опомниться. Он повернулся к Нэтэну. Тот заглянул ему в глаза и отпустил руку.

– Идём, Дэн. Иначе нас всех перебьют.

Дэниел повернул голову к расселине и тихо сказал:

– Прости, пёрышко, я не спас тебя.

Гройорг встал лицом к ущелью, выдернул из чехла дубинку (одна стрела попала в неё и с визгом отлетела) и, очертив ею круг, который охватил корявырей, нарисовал в нём змейку и бросил её в их сторону, потом нарисовал вторую и запустил вслед за первой. В тот же миг, оказавшись в искривлённом, неузнаваемом пространстве, корявыри потеряли над собой власть… А когда снова пришли в себя (вместе с тем как пространство обрело знакомые черты), их луки были бесполезны…

Четверо Хранителей Слова скрылись за водопадом. У каждого из них в голове были только Мэт и Семимес. Каждый понимал, что случилось, и каждый что-то додумывал. Но никто не хотел бередить общую рану, и все молчали. И шум водопада был для каждого из них оправданием. Они знали, что корявыри близко, но, несмотря на это, не спешили уйти и, надеясь на чудо, бросали взгляды в направлении расселины.

Савасард снял лук и мешок. Достав из мешка верёвку, осмотрелся: он искал подходящий крюк (так лесовики называли крючковатые или загогулистые выступы скалы, удобные для того, чтобы закрепить верёвку, не прибегая к помощи молотка и штырей). «Этот выдержит», – подумал он, накинул на каменный крюк петлю и с силой потянул верёвку на себя. Потом свободный конец бросил вниз.

– Друзья, пора. Я иду к чёрному пятну. Когда доберусь до него, покричу вам и войду в Красную Пещеру.

– Валяй, Савасард-Ясный. Мы за тобой, – прохрипел Гройорг.

– После меня Дэнэд.

– Дело ясное, – ответил Гройорг за Дэниела.

– Дэн, ты слышишь? После меня спустишься ты.

– Я слышу тебя, Савасард, – сказал Дэниел.

– Нэтэн, ты пойдёшь последним. Верёвку оставь, как есть.

– Оставлю… для Семимеса и Мэта.

Дэниел поднял на него глаза.

– Увидишь, они догонят нас, – сказал ему Нэтэн.

…Савасард медленно спускался, перебирая верёвку руками и опираясь ногами о неровности скалы. Водопад оторвал бы от верёвки и увлёк за собой даже самого цепкого из смельчаков, рискнувших потягаться с ним. Поэтому Савасард нашёл то место, о котором рассказывал лесовикам Гонтеар. Там, между потоком и скалой, было небольшое пространство: вода ниспадала с карниза, нависавшего над утёсом. Савасард уже оставил позади (вернее, над собой) отрезок верёвки длиной в четыре своих роста. Он то и дело останавливался и вертел головой, чтобы найти глазами чёрное пятно. Он не знал, что его невозможно пропустить… Оно само обнаружило себя, оно будто поманило его. И Савасард услышал его зов. Он узнал эти ощущения в себе, он сразу припомнил их. Впервые их дал изведать ему Перекрёсток Дорог. Ещё немного спустившись, он увидел: поток воды справа от него доходил до чёрного пятна и вдруг прекращался. Прекращался бесследно. Вода не ударялась о него и не разлеталась брызгами, как разлеталась бы, ударяясь о камень. Но не было и движения воды внутрь пятна, как если бы оно было обычным входом в тоннель, или в пещеру, или в нору. Это отчётливо различали глаза. «Мои глаза обманываются: если пройду я, как прошёл Гонтеар со своими друзьями, значит, проходит и вода», – подумал Савасард. Пятно, скорее, было не на камне, а будто висело на невидимых нитях перед ним и легко колыхалось. Оно было как бы само по себе. Савасард покачал верёвку из стороны в сторону и крикнул:

– Я добрался! Дэн! Спускайся!

– Иду! – донёсся сверху едва различимый голос.

Савасард уже хотел оттолкнуться от скалы и прыгнуть на пятно, как вдруг на глаза ему попался небольшой уступ. «Дождусь Дэна», – подумал он и, пару раз качнувшись, спрыгнул на него.

Дэниелу спуск дался не так легко, как Савасарду. Силы отнимала и верёвка, к которой он не сразу приспособился, и поэтому затягивался в узел даже там, где можно было расслабиться… и пропасть, которая манила в нём то, что само тайно тянулось к смерти… и вода, вода, вода с трёх сторон, которая, казалось ему (а может, он этого хотел), вот-вот захватит его и унесёт далеко-далеко, в Наше Озеро, и он очнётся прямо в воде на руках у Мэта, и тот скажет: «Опять воды нахлебался? Я же говорил: ступил в яму – выдохни и нырни, а потом уже выплывай спокойно. Главное – не вдыхать».

– Дэн!

Дэниел вышел из забытья и снова стиснул пальцы. Ещё мгновение, и он отпустил бы верёвку и полетел вниз.

– Дэн!

Он увидел Савасарда, и на душе у него стало легче, и легче стало справляться с верёвкой.

– Иду! – откликнулся он.

Поравнявшись с Савасардом, он сказал:

– Оно точно такое же, как в Невидимой Нише. Но здесь почему-то не так страшно.

– Тогда войди в него, – твёрдо сказал Савасард, заметив, что Дэниела трясёт от напряжения (видно, мысли о Мэте вконец измотали его).

– Я попытаюсь.

Дэниелу ничего не оставалось, как сделать то, на что решился. Он оттолкнулся от скалы, но вышло слабо, и он бы не допрыгнул. Оттолкнулся ещё раз, сильно, как только мог, и в нужный момент отпустил верёвку… После нескольких мгновений черноты и потери ощущения себя Дэниел почувствовал, что он в пещере. Здесь и пространство, и тьма были другими, осязаемыми и зримыми, и в них он не растворялся, как в черноте пятна… Где-то рядом услышал шаг, другой.

– Савасард, это ты?

– Да, Дэн, – ответил тот и зажёг факел. – Подождём Гройорга и Нэтэна здесь.

– И Мэта с Семимесом.

– И Мэта с Семимесом.

Стены прохода были красного цвета, неровные, бугристые, будто склеенные временем из множества массивных камней. На стене, через которую они прошли, не было никаких признаков хода, не было даже чёрного пятна. И лишь вода, стекавшая по ней, напоминала о водопаде по ту её сторону. Она уходила куда-то вниз, под каменное дно прохода. Дно было таким же бугристым, как и стены.

– Насколько позволяет видеть свет, ничего не меняется, – сказал Дэниел.

– Может, это и к лучшему. У нас будет одна забота – найти выход, – ответил Савасард.

– Но ты рассказывал, что… не помню имени того лесовика.

– Гонтеар.

– Да, Гонтеар. Ты говорил, что он чуть не сошёл с ума. Это от однообразия.

– Это от одиночества, Дэн. От одиночества, объятого однообразием.