Времени на игры не было, поэтому всё делалось даже не в постели, а стоя, посреди шатра с едва горящим очагом.

— Я хочу роль принцессы, — прошептали тонкие губы на грубоватом лице женщины. — Ты знаешь, я готова за неё платить.

— Ты не подходишь на роль принцессы, — мужчина средних лет с удивительно хорошей для его возраста фигурой хмыкнул, давая понять, что готов договариваться. — Твой голос слишком отвратителен для эльфийки, а тело кого угодно напугает. Разве такую захочется похитить и обесчестить?

— А теперь?

Аданет оголилась по пояс, оплела руками и ногой торс и бёдра автора очередной постановки и бессменного исполнителя роли Истинного Короля. Оставшись стоять на одном колене, танцовщица начала ласкать возбудившуюся плоть языком.

— Думаешь, Линвен, подходящая внешне и красиво поющая, так не сумеет? — напрягаясь, процедил мужчина, готовясь испытать наслаждение. — А, Вьюнок?

Танцовщица задвигалась быстрее, пальцы пробрались между ягодиц, начали гладить и слегка щекотать. Согревшиеся руки теперь доставляли исключительно приятные ощущения.

— Ах, ты ж, тварь морготова! — со смешком простонал артист. — Знаешь, что мне нравится!

Палец медленно начал продвигаться вглубь, разминая.

— А теперь? — на миг перестав сосать и лизать, поинтересовалась танцовщица.

— Думаю… Линвен так сможет.

Губы и язык продолжили трудиться.

— Да, немедленно нужна! — донёсся с улицы голос, принадлежавший, судя по всему, привыкшему командовать бойцу. — Та женщина, которая плясала в белом платье.

Артисты замерли. В чём дело? Шатры, поставленные за сценой, конечно, охранялись, но не от дор-ломинской или хитлумской армии, а, значит, того типа остановить некому.

— Одевайся и прячься! — прошипел, моментально утратив игривый пыл, автор постановок.

Оттолкнув танцовщицу, мужчина натянул штаны, начал спешно поправлять рубаху.

— Здесь она? — без церемоний вошёл в шатёр высокий светловолосый адан. — Плясунья в белом.

Не успевшая закрыть грудь женщина прижала к себе шерстяное платье.

— Да, вот она, — хмыкнул незваный гость. — Пошли, плясунья.

Автор постановок встал между незнакомцем и актрисой.

— Подожди, господин, — учтиво поклонился он, — это моя работница, я должен знать, надолго ли и куда она уходит.

— На ночь, полагаю, — светловолосый здоровяк не изменился в лице. — Мой господин приказал привести.

— Вождь Хадор?! — ахнул артист.

— Его сын, — уточнил дор-ломинский подданный. — Идём, плясунья.

— Ты говорил, что я уродлива, и никто не захочет меня похитить? — хитро подняла брови танцовщица, обращаясь к тому, у кого только что выпрашивала главную роль. — Съел?

— Но только на одну ночь! — серьёзно сказал автор постановок. — У нас выступления и репетиции!

Светловолосый мужчина подумал, посмотрел на странного вида аданет и протянул серебряный мириан:

— Господин Галдор отпустит плясунью тогда, когда посчитает нужным.

— Но…

— Благодари.

— Благодарю.

Вьюнок гордо вскинула голову, набросила тёплый плащ и грациозно зашагала следом за дор-ломинским воином.

***

Дверь открылась, в комнату влетел сквозняк, словно слуга, объявляющий появление госпожи. Галдор смерил взглядом гостью, вставшую напротив окна, поэтому освещённую последними лучами закатного солнца.

— Как твоё имя? — спросил сын вождя, разглядывая не слишком хорошо одетую женщину, возраст которой определить не получалось: ей могло быть и два, и три десятка лет. Значит, скорее всего, замужем.

— Вьюнок, мой лорд, — на эльфийский манер ответила аданет.

— Помойся, — приказал Галдор, кивнув в сторону лохани, стоявшей прямо в комнате. — Если вода остыла, я потребую нагреть.

Артистка поклонилась, и это стало началом танца. Закружившись, она сбросила всё, что было на ней, прямо во время вращения, однако вещи упали аккуратно, в один угол. Без одежды тело выглядело некрасиво, однако двигалось настолько завораживающе, что казалось прекрасным. Танец лишал рассудка, словно колдовство.

Перепрыгнув через голову, аданет встала у лохани, свернулась клубком, из которого, словно спицы, торчали во все стороны руки и ноги, перекатилась, закрылась бутоном, снова раскрылась и каким-то невероятным образом рыбкой нырнула в воду.

— Как ты это делаешь? — спросил, всё так же неподвижно сидя у окна, Галдор.

— Я долго училась, — улыбнулась Вьюнок.

— Вода тёплая?

Аданет посмотрела на сына вождя сквозь прилипшие к лицу мокрые волосы. Что ответить? Что хочет услышать этот господин? Зачем вообще ему понадобилась на ночь актриса?

Вьюнок давно играла на сцене, бывала во многих поселениях, и для неё не стало чем-то необычным желание некого мужчины получить любовь незнакомки. Чаще, разумеется, приглашали Линвен или «эльфийского воина», однако и Вьюнок время от времени танцевала для поклонников без посторонних глаз. Только обычно эти люди проявляли себя ещё на выступлении, подходили к сцене, дарили цветы…

Сейчас всё было иначе, и сидевший спиной к окну мужчина вёл себя странно. Вьюнок понимала: у неё есть несколько коротких мгновений, чтобы разгадать тайну души этого типа и потом играть правильную роль. Чего он хочет? Почувствовать власть? Тогда стоит сказать, что вода холодная, а когда подольют горячей, пожаловаться, что слишком тепло.

А если он просто изображает доброго хозяина? Или никогда раньше не имел дело с женщинами на одну ночь? Может, он боится сделать что-то не так?

Встретившись взглядом с Галдором, Вьюнок почувствовала опасность — этот мужчина был из тех, кому необходимо самоутвердиться, а такие хозяева могут проявлять жестокость. Лучше не провоцировать и не позволять начать отыгрываться за свои обиды, неважно на ком.

— Я люблю именно такую воду, господин, — аданет улыбнулась, поднялась и, сплетая руки, словно двух извивающихся змей, изогнулась назад.

— Маслом облейся, — с недовольным выражением лица произнёс Галдор. — Справа стоит пузырёк.

Женщина сразу же подчинилась, продолжила танец, смазывая кожу. При этом она держала аромамасло пальцами ноги. Взгляд сына вождя стал восхищённым.

Решив, что сейчас самый подходящий момент, Вьюнок отставила пузырёк, выпрыгнула из лохани и, кружась всё быстрее, вытерлась полотенцем. Подняв прямую ногу до головы, танцовщица отбросила волосы, повернулась спиной и нагнулась до пола, призывно касаясь себя между ног. Этот трюк срабатывал всегда.

***

Хадор давно не видел супругу в такой ярости.

— Мы не должны позволить сыну путаться с этой