знаешь, — Алеша с любовь погладил отливающий золотом лук, — я согласен. Да и вообще, я чего-то подобного и ожидал.

— Да ну? — поморщился Муром, спешно облачаясь в кирасу Горыныча.

Как там он сказал? Типовой доспех Черноморских витязей?

— Ну да, — в тон Мурому отозвался Алеша. — Я же видел какие свитки нам Иван Иваныч с собой в дорогу положил. Парочка Метеоритов, Ледяная стужа, Армагеддон… Мы бы тут Свободные земли в Пустошь превратили!

— Вряд ли, — не согласился Муром, — особенно, если вспомнить, что наша задача добраться до Хрустальной горы максимально быстро и скрытно.

— Да и плевать! — отмахнулся Алеша. — Главное, что лук остался, да бронька твоя.

— Ещё и кинжал, — напомнил Илья, кивнув на трофейный артефакт.

— Точно! — Алеша протянул другу кинжал рукоятью вперёд. — Будет чем вытесать тебе дубину. Не топор, конечно, ну да и так пойдет.

— Жаль, свойств не видно, — вздохнул Муром, принимая артефакт. — Такое ощущение, что кристаллу сил не хватает.

— Ну и не трать, значит, — разумно рассудил Алеша. — Может без него в Хрустальную гору зайти не сможем.

— Согласен, — Муром с сожалением убрал уменьшившийся ещё больше Хрусталь в Инвентарь. — Давай, подытожим…

— Погоди, — Алеша покачал головой и направился с своему фамильяру. — Топтыгин, ты как?

В ответ медведь совсем по-человечески вздохнул и ткнулся лохматой башкой ему в живот.

— Чувствуешь себя безоружным? — Алеша успокаивающе похлопал фамильяра по загривку. — Понимаю.

— Ррррррра! — в рыке Топтыгина явно читалась сомнение.

— Я тебе так скажу, дружище, — Алеша погладил мишку. — Ты сам по себе оружие. Есть огонь, нет — неважно. Внутри себя он был, есть и будет.

— Ррррра? — Топтыгин поднял голову и с надеждой посмотрел Алеше в глаза.

— Я тебе говорю, — уверенно кивнул эльф. — Захочешь — все вернется, как было. Но что-то мне подсказывает, что у нас всех появился шанс получить гораздо большее.

— Согласен, — прогудел Муром. — Как бы пафосно не звучало, но все возможности Свободных земель открыты нам.

— Это точно, — усмехнулся Алеша. — Если бы не Хрустальная гора и спасение мира, я бы здесь задержался. Десятки новых мобов, сотни квестов, тысячи артефактов!

— У нас тут дело, — нахмурился Муром. — Но, в общем и целом, ты прав.

— Так что выше нос, Топтыгин! — Алеша шутливо ткнул фамильяра кулаком в плечо. — Фокусируемся не на потерях, а на возможностях!

Топтыгин засопел, фыркнул, проворчал что-то непонятное и повернулся мордой на восток.

Муром с Алешей, не сговариваясь, посмотрели туда же.

Они находились на просторной лужайке, которую окружал светлый сосновый лес. Вокруг легкомысленно порхали птички, а на душе сами собой воцарялись лёгкость и беззаботность.

И даже поваленное дерево, лежащее на краю поляны не воспринималось, как угроза — пейзаж, да и только!

Да и воздух здесь был каким-то другим, что ли? Чистым, свежим, бодрящим. Здесь, в Свободных землях, пахло приключениями и… возможностями.

Топтыгин немного постоял на месте, затем прошелся по лужайке, подошел к дереву и вдумчиво его обнюхал.

Богатыри же с интересом следили за телодвижениями своего спутника. Мишка вел себя так, будто все никак не мог на что-то решиться.

— Загрузил ты его, — шепнул Муром Алеше и процитировал. — «Захочешь — все вернется, как было…», «У нас всех появился шанс получить гораздо большее…»! Сломал ты нашего мишку!

— Погоди, — шепнул в ответ Алеша. — Это мой фамильяр, и я буду не я, если он сейчас не…

Договорить Алеша не успел.

Топтыгин внезапно подобрался, взлетел на поваленное дерево и заревел.

— Ррррррррраааааа!

И это был не просто рёв медведя, почуявшего свободу и новые возможности. Это был рёв хозяина, только что заявившего свои права на Свободные земли.

— Вот тебе и скрытно, — Муром в сердцах махнул рукой. — Вот тебе и быстро!

— Не паникуй, брат! — Алеша, в отличие от друга, так и светился оптимизмом. — Зато будет весело!

— Весело? — Муром посмотрел на Алешу, как на умалишенного. — От нас зависит судьба мира!

— Да-да, — весело кивнул эльф, чьи ноздри хищно раздувались, втягивая в себя воздух Свободных земель. — Вот и пошли!

— Значит пойдем с открытым забралом? — вздохнул Муром с сомнением посмотрев на практически голого друга, в руках которого сиял золотой лук.

— По обстоятельствам, —не смутился Алеша. — Будем комбинировать.

— Нашелся тут комбинатор, — проворчал Муром и, крутанув кинжал в руке, направился к поваленному дереву, — на мою голову…

Следующие два часа богатыри целеустремлённо вырезали дубину для Мурома.

И хоть Илья нет-нет, да и поглядывал на сосновый бор, в ожидании местных хищников, которым вряд ли понравилась заявка Топтыгина, но все обошлось.

Птички все так же беззаботно порхали, трава колыхалась, а солнышко ласково подмигивало сквозь верхушки сосен.

Кинжал, снятый с хладного тела Соловья-разбойника, оказался на удивление острым и резал дерево, как горячее масло.

А там, где не могла справиться зачарованная сталь, на помощь приходил Алеша со своим зачарованным луком.

Топтыгин же, пока богатыри разбирались с оружием, осуществил ближнюю разведку. И, судя по его довольному реву, мишка нашел что-то интересное.

Алеша все порывался сбегать посмотреть, но после минутного совещания было решено, что никуда эта интересность не убежит.

А без дубины соваться на незнакомую территорию чревато.

Да, Алеша из своего лука может белке в глаз попасть. Да, Топтыгин — это несколько центнеров природной силы и мощи.

Но без дубины, небольшой отряд потеряет потенциал самого сильного своего воина.

Можно было, конечно, ограничиться кинжалом, но, во-первых, эта зубочистка была Мурому не по нутру. А во-вторых, он отлично помнил свой полет над Свободными землями.

И кинжал, будь он хоть трижды зачарованным, подойдет здесь лишь для одной цели — ковырять в зубах.

Ну или вытесать дубину, чем богатыри и занимались.

За дубиной последовал черед копий.

Илья не разделял шапкозакидательского отношения Алеши, и взялся за дело всерьез.

Нашел несколько подходящих сосенок, Алеша срезал их своими зачарованными стрелами, а затем Мурому вновь пришлось поработать кинжалом.

Стесать кору и сучки, заточить острие, выстругать удобный хват.

Две сосенки пошли на самодельные копья, а ещё две — на рогатины, для чего пришлось пробить в них бронебойными стрелами отверстия, куда были вставлены самые крепкие на вид