Такой наезд на Марту мне совершенно не понравился, и я решил влезть.

— Я тоже считаю, что демонические звери не должны страдать из-за того, что мы хотим больше силы! — категорично заявил я.

— Кто хочет стать богом, ступает по залитой кровью тропе, — со снисходительной улыбкой ответила княгиня Разумовская.

— Чем больше силы, тем больше ответственность, — возразил я ей. И добавил: — Кому много дано, с того много спросится.

Анна Леопольдовна усмехнулась в ответ.

— Закон этого мира гласит: слабые живут лишь по прихоти сильных. Их жизнь ничто. Даже жизнь травы и насекомых значит больше!

— То есть, вы хотите сказать, — спросил я. — Если ты сильный, то можешь прийти к слабому и забрать у него всё, что хочешь — дом, еду, женщину, детей и даже жизнь?

— Да! — гордо ответила Анна Леопольдовна.

— А что скажут люди? — спросил я, фигея от надменности и высокомерия этой высокородной суки.

— За спиной о нас говорят те, кто позади! — гордо ответила она.

— Я изменю этот мир! — вырвалось у меня. — Потому что жить в таком мире нельзя!

— Жизни не хватит, — усмехнулась княгиня Разумовская.

— Ничего, — ответил я. — Я как-нибудь потихоньку. Великое начинается с малого.

И тут раздался негромкий голос Полины:

— Если кто-то не побоялся замахнуться на весь мир, не важно желая уничтожить его или спасти, я искренне преклоняюсь перед этим человеком, — сказала она.

— Я тоже, — согласилась с ней Марта.

И я почесал затылок. Для того, чтобы услышать, как девушки в чём-то согласятся друг с дружкой, я готов ещё поговорить о высоком.

Хотя, если честно, меня позиция княгини Разумовской несколько озадачила.

Получалось, что это общая позиция всех сильных мира сего — богатых, власть имущих, просто сильных…

Да, я в курсе, что любые обобщения ложны. Но то, как действовали Волковы, лишь подтверждало слова княгини Разумовской.

Пока я раздумывал, княгиня Разумовская обратилась к Мо Сяню:

— А вы как считаете?

Китаец, видимо, ждал вопроса. И тем не менее, он не спеша соединил ладони, выставил перед собой руки и поклонился, точно выверив угол наклона.

— Каждый идущий тропой бессмертных ищет свою тропу, госпожа.

— Зачем искать свою тропу, собирать свои ошибки, когда можно воспользоваться чужим опытом и чужими наработками, пройти проторенной дорогой, не допуская ненужных ошибок? — насмешливо спросила Анна Леопольдовна.

— Чем меньше ошибок, тем меньше опыта, — возразил Мо Сянь.

— Чушь! — начала выходить из себя княгиня Разумовская. — Зачем тратить время и силы, чтобы самому убедиться в том, что другим давно уже известно?

— Это всего лишь одна из троп, госпожа, — с поклоном ответил княгине китаец.

— Но это же лучшая из троп! — не сдавалась княгиня.

— Этого никто не знает, — снова поклонился Мо Сянь.

— Да как же никто не знает, когда были люди, которые уже однажды прошли этим путём? — возмутилась княгиня.

Китаец оставался невозмутимым:

— Таким был их путь, — согласно кивнул он.

— Ну и другие идут по проторенной дороге… — попробовала она достучаться до китайца.

Точнее, убедить его в своей правоте. Но китаец был непоколебим.

— Каждый делает свой выбор, госпожа, — ответил он. И когда княгиня Разумовская победно подняла вверх палец и набрала воздуха в лёгкие, чтобы что-то сказать, Мо Сянь закончил фразу: — Но никто не знает, правильным ли будет такой выбор.

— В смысле? — растерялась княгиня. — Почему идти проторённой дорогой может быть неправильно?

— Наверное, потому что проторённый путь может не подойти адепту… — ответил я вместо Мо Сяня. — К примеру, у адепта есть уникальные способности, которые не учитываются на проторённой тропе. А значит, они останутся не развитыми.

— Вы правы, молодой господин! — поклонился мне Мо Сянь.

Я видел, что княгиня разозлилась. Она искала, как возразить мне. Я видел работу мысли на её лице. И видел, что она не находит аргументов. И торжествовал победу.

И тут как будто издалека прозвучала мысль: «Можно выиграть битву, но проиграть сражение».

Одновременно с этим до меня дошло, что для меня очень невыгодно ссориться с княгиней Разумовской. Интуиция подсказывала, что я должен оставить последнее слово за ней. Вот только она подняла принципиальные вопросы. И уступать я тут никому не собирался!

Я поднялся и точно так же, как Мо Сянь, сложил руки и поклонился княгине Разумовской.

— Никакая сила не стоит чужой жизни! Будь то жизнь человека или демонического зверя, всё равно, — сказал я.

И словно в подтверждение моим словам в гостиную вошли Умка и Шилань.

Они подошли ко мне и встали по обе стороны от меня.

Я непроизвольно опустил руки на их загривки.

— Вы мне угрожаете? — с угрозой в голосе спросила княгиня Разумовская.

Глава 9

— Вы мне угрожаете? — с угрозой в голосе спросила княгиня Разумовская.

— Что вы? — усмехнулся я, поглаживая Умку и Шилань. — Даже в мыслях не было! Кто я такой, чтобы угрожать вам? Я из тех, кто идёт позади…

Княгиня Разумовская вздрогнула и окинула взглядом меня и демонических волков.

Ну да, когда такие твари идут позади, то не стоит поворачиваться к ним спиной…

Но мне действительно не хотелось сейчас ссориться с княгиней Разумовской, и я миролюбиво сказал:

— В движении по проторенной дороге есть один нюанс, который вы не учитываете.

— Это какой же? — спросила Анна Леопольдовна, впрочем, тоже сбавляя тон.

— Проторенная дорога помогает на старте очень сильно обогнать тех, у кого нет возможности идти именно этим путём, тут вы, несомненно, правы. Но…

Анна Леопольдовна кивала на мои слова, но как только я произнёс слово «но», удивлённо посмотрела на меня.

— Обязательно будут люди, — продолжил я, — которые пойдут своим путём и разовьют свои способности. И они рано или поздно обгонят тех, у кого нет своего пути.

— Это должен быть настоящий гений, чтобы обогнать в одиночку! К тому же, у него должен быть гениальный учитель! — высокомерно произнесла Анна Леопольдовна. — Гении большая редкость! А уж два вместе — вообще не реально.

— Но ведь такое возможно? — улыбнулся я.

— Ошибка выжившего! — категорично заявила Анна Леопольдовна.

— Ключевое