Олдридже не было штанов, когда вы застукали их с Лавандой тем вечером? — с неприкрытым интересом спросил Симус, глядя на Гермиону во все глаза.

— А я слышал, что помимо Генри там был еще один когтевранец. Кажется, он тоже играет в сборной по квиддичу в этом году, — добавил Айзек, на что его приятель проронил весьма красочное «Мерлина мне в задницу, да ты гонишь».

По мере того, как Симус и Айзек посвящали Гермиону во все самые грязные подробности, о которых им только удалось узнать за последние несколько часов, ей становилось дурно. Нет, правда, ей с трудом удавалось удерживать сегодняшний завтрак в пределах желудка.

Все это было по меньшей мере отвратительно. Кто вообще распускал эти мерзкие сплетни? Неужели окружающим было настолько нечего делать, что они сочли необходимым раздуть из пикси дракона? При всем своем отношении к Лаванде, Гермиона все равно не могла спокойно смотреть на то, как окружающие смешивают ее с грязью. Каким бы человеком Браун ни была, она все равно не заслуживала такого.

— Прекратите, вы оба, — злостно оборвала парней Гермиона, когда они начали обсуждать очередные грязные подробности, от которых у нее глаза на лоб полезли. — Мерлин, как вы вообще можете говорить такие вещи? Это просто омерзительно!

Симус и Айзек лишь молча пожали плечами. Кажется, они вовсе не разделяли ее возмущения.

Теперь Гермиона была на сто процентов уверена в том, что они сели рядом с ней только ради того, чтобы из первых уст узнать все подробности ситуации, которая по неведомой причине не давала им обоим покоя.

— Омерзительно или нет, но ты так и не ответила на наши вопросы. Так это правда? Обещаю, что мы обязательно подумаем над тем, чтобы встать на путь исправления, когда ты нам все расскажешь, — Симус многострадальчески вздохнул, когда Гермиона попыталась испепелить его взглядом. — Да что в этом такого? В самом деле, мы же не убьем Лаванду за какие-то там любовные игры с Олдриджем.

— К вашему сведению, они просто целовались. Никакого второго когтевранца там и в помине не было.

Гермиона намеренно умолчала о том, что в тот момент, когда они с Малфоем обнаружили тех двоих в темном углу, ширинка Генри была расстегнута. Такая пикантная подробность уж точно не дала бы покоя извращенному сознанию Симуса. Страшно представить, что он мог бы себе на придумывать, узнав всю правду.

В скором времени в теплицу вошла профессор Стебль. Подол ее платья, как и всегда, был перепачкан в земле, а на румяной щеке виднелось зеленоватое пятно, оставленное одним из тех растений, с которыми женщина возилась перед началом урока.

Как оказалось, на сегодняшнем занятии студентам предлагалось поработать с цикутой — многолетним травянистым растением, часто используемым в приготовлении многих зелий. Профессор Стебль также упомянула о том, что оно является крайне ядовитым, поэтому всем присутствующим необходимо соблюдать правила безопасности, дабы по неосторожности не угодить в Больничное крыло.

Разделившись на пары, студенты вооружились защитными перчатками из драконьей кожи и принялись изучать предоставленные им образцы.

— Мне уже доводилось читать об этом растении, — начал Невилл, аккуратно касаясь мелких белых цветов. — По правде говоря, я не думал, что мы будем изучать его в школе.

— Почему же? — спросила Гермиона у своего напарника.

— Большая часть растения безвредна, но в его кореньях содержится жидкость, которая как раз-таки является очень ядовитой. Боюсь представить, что произойдет, если кто-нибудь умудрится коснуться ее.

Гермиона слабо качнула головой, беря на вооружение слова Невилла.

Стыдно признаваться, но в последнее время она была слишком занята, чтобы заранее штудировать учебники за седьмой курс. Именно поэтому Гермиона была несказанно благодарна Невиллу, предупредившему ее о расположении того самого яда, об опасности которого говорила профессор Стебль. Теперь она знала, что к работе с кореньями следует подойти с особой осторожностью.

Удостоверившись, что студенты весьма удачно справляются с поставленной задачей, преподаватель травологии покинула теплицу, сославшись на необходимость проверить, как там поживают ее ненаглядные Чихотники.

По прошествии получаса все ученики разрезали свои образцы на части, готовясь перейти к самому главному — сбору желтоватой жидкости, используемой при приготовлении зелий. В то время как некоторые особо отважные ученики с невозмутимым лицом добывали из корений необходимый ингредиент, остальные чуть ли не с пеной у рта спорили друг с другом, не желая собственноручно приступать к выполнению этой части задания.

— Давай лучше я, — предложил Невилл, когда Гермиона готовилась сделать первый надрез. — Если ты повредишь целостность коренья в этом месте, то жидкость с большей вероятностью брызнет тебе в лицо.

От услышанного Гермиона чуть ли не побледнела. Не желая испытывать удачу, она передала коренья цикуты Невиллу, явно знающему, как добыть необходимую жидкость без угрозы для жизни.

Стоило отдать ему должное — он и впрямь имел завидные познания в травологии. Помнится, именно с этой наукой юноша намеревался связать свою дальнейшую жизнь после окончания Хогвартса. Если это так, то Гермиона не сомневалась, что он добьется немалых высот.

Невилл легким движением руки срезал небольшую часть растения, и желтоватый яд тонкой струйкой потек в стоящую на столе пробирку. Чем больше яда вытекало из поврежденного коренья цикуты, тем отчетливее Гермиона улавливала в воздухе неприятный запах, подозрительно напоминающий тухлые яйца. Она бы непременно прикрыла нос ладонью, если бы не боялась нанести непоправимый вред здоровью. Неизвестно, как ее организм отреагирует на те вещества, которые остались на перчатках за время работы. Пускай Невилл и сказал, что основную угрозу представляет то, что содержится в кореньях, рисковать Гермионе все же не хотелось.

— Запах и впрямь неприятный, — согласился Невилл, заметив искаженное гримасой отвращения лицо однокурсницы.

Гермиона лишь кивнула ему, не желая открывать рот, дабы не выпустить наружу недавно съеденную пищу, которая и без того уже стояла поперек горла.

Молчаливую обстановку нарушил душераздирающий крик слизеринца, который в это самое мгновение пошатывался на месте, хватаясь за ногу. На его ботинке виднелась зияющая дыра, края которой едва заметно дымились.

— Безмозглый идиот, — яростно выпалил он, глядя на Симуса, который, в свою очередь, нагло ухмылялся, наблюдая за происходящим. — Ты думаешь это смешно?

— Честно? Очень.

После этих слов слизеринец, благополучно позабывший о полученной травме, снял перчатки из драконьей кожи и откинул их в сторону.

— Клянусь Салазаром, я убью тебя.

В меру своих возможностей он обогнул стол, направляясь прямиком к Симусу. Светловолосый парень заметно хромал на правую ногу, но преисполненное решимостью лицо лучше любых слов говорило о том, что даже нестерпимая боль не помешает ему отомстить своему недоброжелателю. Он уже занес руку, чтобы