Таня опоздала ровно на две минуты, больше нельзя было, не та она персона, чтобы заставлять обычных российских миллионеров ждать ее. Но и приходить раньше было неприлично. Ткнула пальцем в белую клавишу с подсветкой и, волнуясь, ждала, когда откроют.

Сказать, что совсем не понимала, зачем ее пригласили, не могла, догадывалась, что Оксана всерьез решила найти ей богатого мужа. Но как это будет выглядеть? Не станут ли господа миллионеры подшучивать, наблюдая за ней? Не будут ли разговаривать, как Оксана говорит с поварихой? Впрочем, пусть только попробуют!

Дверь распахнулась, и Оксана, не дожидаясь, когда Таня шагнет вперед, схватила ее за руку, втащила в квартиру. Обняла, чмокнула в щеку, потом отстранилась, придирчиво оглядела.

— Отлично выглядишь, Танюша! Слушай, тебе так идет этот голубой костюмчик! Где взяла?

Таня лишь махнула рукой, не объяснять же, что «взяла» два года назад на вещевом рынке у «Багратионовской». Сама наконец разглядела, что Оксана сделала химию, во всяком случае, лет пять назад это называлось именно так, и ее короткие черные волосы превратились в негритянские колечки, которые пышным полукругом торчали вокруг головы. Эта прическа шла ей куда меньше прежней, но разве можно сказать об этом?

— Ты тоже просто красавица, Ксанка, — сказала Таня. — Тебе идет эта прическа.

— Я с утра, прямо в одиннадцать, помчалась в салон к своему парикмахеру. Надо ж было привести себя в порядок?

— А что, разве салоны сегодня работают? — удивилась Таня. — Праздник же.

— Дураки отдыхают, а умные работают. Ну ты сама подумай, когда женщины хотят сделать прическу, классный маникюр, массаж лица к приходу гостей? В праздники! Умные хозяева салонов за половину праздничного дня получают недельную прибыль. Ну, пошли к гостям, пора бы уже и за стол садиться.

Таня ждала, что подруга намекнет хотя бы, с кем хочет познакомить ее, как себя вести, но Оксана и словом не обмолвилась про это.

Гости были вполне нормальными людьми, Таня со всеми познакомилась, они смотрели и разговаривали с ней вполне доброжелательно и бойкий армянин Вазген, и худой, с тоскливым глазами Пронин, и вальяжный седовласый Пупченко, и… А его она сразу узнала — Валера, бывший любовник Оксаны, симпатичный молодой человек, но… пожалуй, слишком симпатичный. Красавчик, привыкший к женскому вниманию. Он ей не понравился еще три года назад, когда Оксана познакомила их. С Оксаной они были очень яркой парой, чем-то даже похожи, во всяком случае, не то, что Оксана с Баховым.

— О-о, Танюша… — растроганно пробормотал Моргачев. — Не ждал тебя увидеть здесь… Слушай, да ты просто обалденно смотришься!

— Привет, Валера, — просто сказала Таня.

— Пойдем, налью тебе то, от чего ни одна женщина не в силах отказаться.

— Я откажусь.

— В смысле — когда попробует. Так что попробовать ты просто обязана. Это ликер «Бейлиз», ирландский. Представь себе мороженое крем-брюле, расплавленное и с капелькой хорошего коньяка.

— С чего ты взял, что я не пробовала «Бейлиз»? — с улыбкой спросила Таня.

Действительно пробовала, Виталий угощал. Слов нет, вкусная штука, словно специально придуманная для того, чтобы соблазнять женщин. Пьешь и наслаждаешься, абсолютно не чувствуя крепости, а потом глядь — и сил уже нет сопротивляться. Да и с Оксаной пили «Бейлиз».

— Если хочешь меня угостить, принеси сухого вина, — сказала Таня. — Белого.

Моргачев удивился, но просьбу незамедлительно выполнил, благо бутылка сухого французского «Lаbоttiеrе» стояла на столике с напитками.

В кабинете Бахова тоже стоял монитор видеодомофона, только Оксана про него не знала. Не только монитор, но и видеомагнитофон, записывающий всех в дом входящих, были спрятаны в тумбе рабочего стола. Видик был круглые сутки запрограммирован на включение при наличии сигнала с камеры. А как же иначе? Жена молодая, страстная, а он с утра до ночи на службе — надо знать, кто сюда приходит. До сих пор никаких подозрительных гостей не было зафиксировано, но отключать аппаратуру Бахов не собирался. В его отсутствие она работала бесшумно, запертая на ключ, а когда он дома, мог сделать так, что звучал тихий сигнал, если видеоглазок в двери фиксировал гостя. Поэтому Иннокентий Петрович узнал о приходе Тани через несколько мгновений после того, как она позвонила. Выдержал паузу, дабы не мешать людям знакомиться, и вышел к гостям.

Всех поприветствовал, всех поцеловал и широким жестом пригласил за стол, благо Людмила уже все сделала — стол ломился от обилия закусок, ароматы деликатесов дразнили обоняние.

За столом Таня очутилась рядом с Валерой, а с другой стороны села Оксана. Прочие гости восприняли это совершенно спокойно и даже с симпатией. Пронин догадался, для чего босс хотел, чтобы Моргачев пришел один, и хотел посмотреть, что из этого получится, ревнивый Степанян был рад, что записному бабнику есть на ком сосредоточиться и он не станет доставать его жену и провоцировать скандал, а Пупченко решил, что Моргачев и Таня давние любовники, только не хотят это афишировать. О том, что думал Бахов, и говорить не стоит.

Наполнили рюмки, мужикам, разумеется, водкой — праздник-то российский, — и закуска соответствующая имелась в изобилии — исландская селедка под винным соусом, швейцарский маринованный чеснок, английский сырокопченый бекон и даже отечественная черемша, тщательно проверенная на отсутствие радиации и нитратов с нитритами. Женщинам предоставили право выбора. Таня предпочла все то же белое вино.

— Ну что, — сказал Бахов, вставая со стула. — Надо нам отмечать наши, российские, праздники, надо привыкать к ним. Потому что именно они дали нам все, конкретно то, что имеем. Коммунистам все дали октябрьские события, они их отмечали. А мы должны праздновать августовские, потому как они дали нам свободу и независимость от всяких там, понимаешь, руководящих указаний. Кем мы были раньше? Обычными совслужащими, так сказать. Идей было до черта, а реализовать их — никакой возможности. Занимали с утра очередь, чтоб купить стенку или кухонный гарнитур, о финских холодильниках вроде «Розенлефа» только мечтали.

— У меня был, — сказал Пупченко. — Хороший холодильник.

— Не все же работали во Внешторге, как ты, Гена, — сказал Бахов. — Свободная Россия дала нам возможность сполна реализовывать свои идеи и жить, так сказать, по заслугам. Вот за это я и предлагаю выпить! До дна!

Кто же мог отказаться, особенно если в углу стоит государственный триколор? Мужчины набросились на закуску, женщины ели неохотно, демонстрируя явное презрение к еде. Все они, за исключением Тани и Оксаны, имели склонность к полноте и старались не усугублять эту проблему.

— Слушай, Тань, — сказала Оксана, — я сегодня узнала в салоне, что зимой в моде будут жакеты из нервно щипанной