Таня соврала, все ей было там неприятно. Но не хотела огорчать подругу, которая искренне стремилась ей помочь… чтобы наконец-то подчинить своему влиянию строптивую москвичку. Бедная Ксанка! Она не смогла преодолеть обратный путь, метров семьсот, своим ходом, поймала машину. Таня наблюдала за ней, стоя у входа в метро. И чувствовала, что подруга несчастлива, и хотела как-то помочь ей.

Гости ушли, повариха Люда быстро перемыла посуду и тоже удалилась.

— Ты довольна? — спросил Оксану Бахов.

— Не знаю…

— Но я сделал все, о чем ты просила.

— Да, спасибо, Кеша.

Оксана налила себе виски, добавила содовой, задумалась, неторопливо потягивая ароматный напиток. Довольна ли она тем, что получилось? Да конечно, нет, подруга решительно отшила Валеру, а ведь три года назад хвалила его после того, как познакомилась. Кажется, это была их последняя встреча перед разлукой. Ну, отшила, и ладно, у Бахова есть и другие неженатые мужики. А вот поведение Валеры ее огорчило. Что-то уж больно скоро он клюнул на Таньку. Симпатичный мужик, отличный любовник, но — подчиненный Бахова, потому и расстались. Она, Оксана, за «шестерок» замуж выходить не собиралась. Валера мог бы вести себя как-то… поаккуратнее. И уж конечно, не говорить ей гадостей в присутствии гостей. А он прямо-таки поплыл, когда Таньку увидел. Хотел разозлить? Да нет, уж это она поняла бы. Если симпатичный мужик смотрел не на нее, а на Таню, Оксана считала это личным оскорблением. Конечно, Танька молодец, не просто отшила а прямо-таки опозорила! Как она его уронила на задницу — просто писк! Но все-таки неприятно.

Оксана допила виски, повернулась к Бахову. Он и вправду сделал все, что она хотела, и за это нужно платить. Понятно чем.

— Что-то не так, дорогая? — спросил Бахов. — По-моему, ты чем-то недовольна и не хочешь поблагодарить своего пупсика?

Он сидел в кресле, широко расставив ноги.

— Ты умница, — промурлыкала Оксана, села на колени к Бахову, потом между ними, обняла, принялась медленно елозить ягодицами, возбуждая мужа. Я Все сделал, как я просила, пупсик заслужил самую сладенькую награду… Я только боюсь, что Валера, наверное, обиделся.

— Наверное, — сказал Бахов, откидываясь на спинку кресла. — Ты к этому причастна, дорогая.

— Я? Почему?

— Валера решил поиграть на твоем самолюбии, а ты не поняла этого, восприняла всерьез его подначки. Этого не следовало делать.

— Какой ты умный. Кеша…

Она сползла на пол, расстегнула ширинку на его брюках. Бахов поморщился, но чуть позже изобразил на своем лице блаженную улыбку. А еще через минуту перестал улыбаться и деловито спросил:

— Как ты думаешь, дорогая, твоя подруга не связана с нашими конкурентами? Не заслана, так сказать, с секретной миссией? У нас сейчас проблемы, конкуренты наезжают, а тут появляется подруга…

Оксана высвободила губы, чтобы ответить, посмотрела в глаза Бахову.

— Танька? Да перестань. Кеша! Если бы ты знал ее получше, видел ее маму, Зинаиду Ивановну… Нет, конечно, нет. Ни с какими конкурентами она просто не может быть связана, не тот человек. Она чересчур правильная.

— Ты уверена в этом?

— Абсолютно.

— Хорошо… Ты такая сладкая, милая, да, да, я дам тебе еще две тысячи в этом месяце, купи что-нибудь себе и подруге… да… А потом мы еще выпьем и пойдем в ванную… о-о, да. Я тебя хочу тоже поцеловать… везде.

Иннокентий Петрович намеревался в ванной не только целовать свою молодую супругу. После ухода гостей он самолично положил кусок глицеринового мыла, надеясь, что сегодня Оксана позволит то, в чем прежде упорно отказывала. Все-таки еще и две тысячи долларов пристегнул к оказанной услуге.

Так оно и получилось.

8

После неожиданной встречи на Новом Арбате жизнь Тани резко изменилась. Теперь они с Оксаной виделись каждый день, и даже когда Таня работала, Оксана приезжала за полчаса до окончания рабочего дня, а потом они ехали в какой-нибудь магазин или к Тане попить кофе, поболтать. А в свободные от работы дни Таня пропадала у Оксаны. Понемногу она привыкла к ее огромной квартире и уже могла без стеснения попросить Людмилу сварить кофе или сделать бутерброд. Да и в дорогие магазины заходила без прежней робости. Правда, в отличие от Оксаны, с продавцами и другими покупателями не ругалась.

Попасть в этот параллельный мир она не мечтала, просто было интересно понаблюдать его изнутри. Все мы где-то слышали или читали о жизни звезд олигархов, просто богатых людей, и, наверное, вряд ли кто отказался бы увидеть его поблизости в режиме реального времени и не в качестве прислуги, а как друг или подруга богатого человека. Разумеется, Таня понимала, что они не совсем равные подруги, как ее бутерброды с «Чайной» колбасой несравнимы с деликатесами, которые пробовала у Оксаны. Зато Оксана нуждалась в ней больше, чем она в ней. У Тани были другие подруги, родственники, а у Оксаны, кроме нее, — никого. После неудачного праздника Таня поняла почему.

— Представляешь, я сказала Нелли, что купила кофточку от Версаче за четыре тысячи, а она заявляет: фирма Версаче захирела после смерти хозяина, теперь это не модно. Да кто она такая, дура набитая? А эта корова Ирина? Я ей рассказываю, как в феврале в Швейцарии отдыхали, в Давосе, а она мне: под президента подстраиваетесь? А вот мы сами по себе, в феврале на острове Бали загорали! Это жены «шестерок», подчиненных моего мужа, а держат себя прямо как не знаю кто! Все у них лучше, моднее, качественнее… Достали!

Таня ничего подобного не говорила, тихо ужасалась ценам и скромно советовала купить то что действительно идет подруге. В ее обществе Оксана чувствовала себя истинной аристократкой И дарила с «барского плеча» то надоевший костюм, то вышедшее из моды платье, то обувь, которая стала ненужной после покупки новой. Таня поначалу отказывалась, но Оксана говорила, что все равно выбросит почти новую вещь (замшевый костюм, например) в мусоропровод, чтобы места не занимал. Ну зачем же почти новый замшевый костюм выбрасывать? Приходилось брать, а потом Таня привыкла и сама не заметила, как ее гардероб увеличился в два раза.

Валерий не оставил своих попыток ближе познакомиться с ней, несколько раз приезжал к дому, ждал ее с цветами — огромными букетами роз. Таня всякий раз спокойно и твердо объясняла ему, что это ни к чему, он просто не нравится ей и никогда не понравится. Букеты не брала, но и не швыряла в лицо богатому ухажеру, просто оставляла их на лавочке у подъезда. В