Он несколько неуверенно кивнул:

– Может, все же не здесь, ведь я, да и вы, на работе, мы не сможем… э… расслабиться, – интимно добавил он.

– Сможем. – Я обольстительно ему улыбнулась, прекрасно понимая, что Давид «не сможет расслабиться» вовсе не из-за места работы, а под гневными и горестными взглядами соблазненных им прежде официанток.

– Что ж, здесь так здесь, – смиренно выдавил он. – А… в котором часу?

– Около трех, – решила я, услышав повторные уверения Анжелы в адрес невидимого Петра Вениаминовича, что они вскоре встретятся и за неспешной трапезой утрясут все вопросы относительно организации банкета. Сие мероприятие намечалось на день свадьбы этого господина.

Так, значит, и Анжела будет у меня на глазах, и с Давидом посекретничаю. Точнее, попробую выяснить хоть что-то о нем и понять, в каком русле вести дальнейшее расследование. Да и поведение официанток, наблюдающих наш флирт, возможно, подскажет мне кое-что новое, хотя на это я особо не рассчитывала. Вряд ли Давид посвящает любовниц в свои планы. Мужчины, подобные Давиду, используют женщин сугубо в бытовых и, как ни жутко это звучит, интимных целях, но отнюдь не расценивают нас как равных. Поэтому дружба Бардадзе с Лютаевой – скорее, редкое исключение, нежели типичный случай. И все же я надеялась, что идея с совместным обедом принесет свои плоды. Давиду для чего-то нужны деньги, но, судя по его поведению, сам он никогда ничего не расскажет. Поэтому мне следовало действовать оперативно. Версий у меня имелось несколько, отработка каждой требовала времени, и этот обед был лишь частью моего плана.

Охранять Анжелу на рабочем месте, надо сказать, оказалось весьма необременительным занятием. Оно было необычайно приятно скрашено потрясающей выпечкой, которую нам неустанно приносили от шеф-повара. В этот день он предлагал на суд директрисы свои новые мучные творения, а я, в силу того, что все время находилась рядом с Анжелой, была вынуждена разделить с нею обязанности дегустатора. Что уж тут скрывать, эти издержки профессии были мне особенно по сердцу. О своей фигуре я совершенно не беспокоилась: мое годами тренированное, да еще и от природы не склонное к излишней полноте тело никак не реагировало на избыточные калории, тем более, что такие пиршества я себе позволяла крайне редко. Поэтому роптания по поводу лишнего веса, которые я особенно часто адресую моей тетушке, были, скорее, обычным дамским кокетством с моей стороны, нежели реальными опасениями.

После столь калорийного утра совершенно естественно, что к трем часам дня и Анжела, и я были не голодны. Но отменять назначенные встречи мы не планировали и дружно проследовали в главный зал ресторана, где нас уже ожидали.

Мужчина, волновавшийся о собственной свадьбе, приветственно помахал рукой Лютаевой и поднялся ей навстречу из-за столика. Давид, надо отметить, вел себя более сдержанно. Для нашего обеда он выбрал маленький отсек в дальнем углу, затемненном из-за отсутствия в той части зала окон, и лишь коротко мне кивнул, быстро переведя взгляд на раскрытое меню. Прежде чем направиться в его сторону, я слегка задержалась, изучая гостя Анжелы, но, по всей видимости, никакой опасности он не представлял. До меня донеслись обрывки фраз, касавшихся грядущего радостного события в его жизни, а также некоторые ответные комментарии моей клиентки, по которым я определила, что их сотрудничество выросло из приятельских отношений.

Что ж, теперь я вполне могла переключиться на Давида. Расправив плечи, я грациозно двинулась в его сторону, уверенная в собственной неотразимости. Он все же не устоял и оторвался от изучения перечня блюд, глазки его сладострастно блеснули, а губы расплылись в неприлично плотоядной улыбке. Я не обрадовалась его реакции, но виду не показала и, усаживаясь за столиком перед ним, не сводила с его лица обольстительного взгляда.

– Евгения, нет слов! Вы необыкновенны! – выдохнул он, словно увидел меня впервые.

– Да? Но во мне вряд ли что-то изменилось с момента нашей последней утренней встречи, – небрежно отметила я.

– Изменилось, и многое… Ведь сейчас вы пришли на встречу со мной! – загадочно обронил он. – Позвольте предложить вам вина, – неожиданно сменил он тему и кивнул застывшему рядом официанту с бутылкой молодого Божоле в руках.

– Я на работе, да и вообще, я не пью, – не стала я делать исключений и вносить коррективы в собственные привычки, но, чтобы не охладить пыл Давида, примирительно добавила: – Не думаю, что этот факт ухудшит атмосферу нашего сви… э… нашей совместной трапезы. – Я слегка наклонилась над столом, приблизив к нему лицо.

Давид не сводил взгляда с моих губ и, казалось, уже совершенно забыл о том, что собирался озвучить заказ.

– Так наливать или нет? – с коротким покашливанием перебил наше взаимное созерцание официант.

– Нет, принеси нам по безалкогольному махито и… – Давид вопросительно посмотрел на меня: – Что вы закажете, Евгения?

– Даже не знаю, такая жара, – я жеманно повела плечиком и сняла пиджак, оставшись в одной шелковой блузке. Давид шумно сглотнул, но я, словно не замечая произведенного эффекта, невинным голосом продолжила: – Мне салатик «цезарь» и фруктовое ассорти, и… – я сделала паузу, лениво перелистнула несколько страниц меню, вздохнула с легким сожалением и добавила: – Пожалуй, все.

– Мне как всегда, – буркнул официанту Давид, настойчивым кивком головы поторапливая его удалиться, захлопнул меню, нетерпеливо отбросил его в сторону и сразу же накрыл мою руку своей горячей ладонью. – Со мной такого уже давно не было, – его шоколадно-карие глаза смотрели на меня с нескрываемой страстью.

– Что-то случилось? – озабоченно проворковала я, изо всех изображая непонимание.

– Случилось: я встретил вас и потерял голову, – свободной рукой он провел по своим волосам, немного взъерошив их. – Откуда вы?

– Из агентства по трудоустройству, – добросовестно ответила я.

– Я не о том, – поморщился он. – Откуда вы появились в моей жизни, и так внезапно, как будто испытание, искушение, наваждение?.. – Он сыпал поэтическими эпитетами, видимо, стараясь поразить меня.

– О-о… – протянула я, слегка покраснев. – Спасибо, но зачем вы все это мне говорите?!

– У меня нет времени… – Он осекся, тряхнул головой и заговорил еще быстрее: – То есть я не могу держать это в себе – вы поразили меня в самое сердце, я таю, как, – он защелкал пальцами, подбирая слово. – Таю, как мороженое, при виде вас, – радостно выпалил он, заметив неподалеку официантку с подносом, на котором красовались две аппетитные креманки с холодным лакомством.

– Давид?! – в смятении выдохнула я, не отнимая руки, и постаралась сделать так, чтобы мои щеки в этот миг зарделись еще сильнее. – Вы… я просто теряюсь, вы слишком торопитесь! Да и потом, Анжела Юрьевна уволит меня, если узнает, что вы говорите мне за ланчем такие вещи… – закончить фразу я не успела, сбитая с толку резким, каким-то металлическим и одновременно стеклянным звуком, хлопнувшим поблизости от нашего столика.