– Что вы имеете в виду, мистер Шерингэм? – взволнованно осведомилась девушка. – На какие детали, о которых я пока не знаю, вы намекаете?

Роджер обдумал ее слова.

– Полагаю, мисс, не будет большого вреда, если я об этом вам расскажу, – мрачно произнес он. – Все равно вы рано или поздно об этом узнаете. Только очень вас прошу: храните пока это в тайне. Потому что, боюсь, очень скоро возобладает мнение, что смерть миссис Вейн наступила отнюдь не в результате несчастного случая.

– Вы что же – хотите сказать, что ее… – Тут у мисс Кросс перехватило дыхание, а ее лицо побелело как мел.

– Я, скажем так, очень этого опасаюсь, – произнес Роджер уже куда более мягким тоном.

Не было никакой необходимости произносить ужасное слово «убийство», поскольку оно и так подразумевалось всеми присутствующими.

– Боже мой! – выдохнул Энтони. – Это что, уже доказано?

– Официально пока нет, но все факты указывают именно в этом направлении. Так, установлено, что в момент смерти миссис Вейн была не одна, хотя не известно, кто тогда стоял с ней рядом. Есть и другие факты, которые, если рассматривать их по отдельности, вроде бы несущественны, но, собранные воедино, представляются весьма убедительными. Так что, как вы можете видеть, это дело принимает совсем другой оборот. Крайне неприятный, как я уже говорил ранее. Поэтому, мисс Кросс, если я задам вам сейчас пару вопросов, надеюсь, вы не будете считать меня наглым и грубым типом?

– Разумеется, нет, – с чувством произнесла девушка. – Более того, я очень благодарна вам за озвученные вами сведения. Я только об одном вас прошу – не пишите обо мне слишком много в этом вашем «Курьере».

– В плане конфиденциальности можете на меня положиться, – улыбнулся Роджер. – Я лично прослежу за тем, чтобы ваше имя там не упоминалось. Ну, почти… Попрошу о том же своих знакомых из пишущей братии, если они приедут сюда. Ну а теперь прошу рассказать мне во всех подробностях, что произошло во время вашей прогулки с миссис Вейн в тот злополучный вечер. Надеюсь, вы в состоянии это сделать?

Девушка свела на переносице брови, как если бы собиралась с мыслями.

– Думаю, да. Тем более что особой сложности это не представляет. Мы прошли вдоль скал около мили в направлении городка Сэндси, а потом повернулись и двинулись в обратный путь. Не доходя до дома, мы остановились рядом с этим самым местом, где находимся сейчас, и Элси сказала, что ей нужно зайти к миссис Рассел, соседке, и поговорить об угощении для деревенских детей, о которых они обе старались, по возможности, заботиться. Она знала, что я люблю смотреть на море отсюда, и попросила подождать ее тут, чтобы мы могли вернуться вместе домой и выпить чая.

– Одну минуточку, – перебил ее Роджер. – Вы знаете, где живет миссис Рассел?

– Примерно на полпути между нашим домом и деревней.

– Значит, миссис Вейн было не очень удобно возвращаться сюда, где вы ее ждали?

– Разве что самую малость. Но Элси любила прогуливаться среди скал. Поэтому она почти всегда ходила в деревню по тропинке, змеившейся вдоль берега, а не по дороге.

– Вы имеете в виду дорогу, которая проходит мимо вашего дома? А дом миссис Рассел тоже стоит на этой дороге?

– Да, но там дорога как раз поворачивает к берегу, так что нельзя сказать, что Элси при возвращении было совсем уж не по пути.

– Понятно. И что же дальше?

– Дальше? Она так за мной и не пришла, хотя я прождала ее почти полтора часа. Когда я поняла, что время чаепития давно уже миновало, то встала и в одиночестве направилась в сторону дома.

– Скажите, сидя здесь, вы способны рассмотреть людей, двигающихся по возвышенной скалистой части берега? И наоборот, способны ли они рассмотреть вас, пока не приблизятся к скале рядом с этим спуском?

– Нет.

– А кто-нибудь вообще проходил поблизости, пока вы здесь сидели?

– Нет, ни одна живая душа.

Роджер нахмурился:

– Очень жаль. Получается, вы не сможете доказать, что просидели здесь те самые полтора часа, о которых упомянули.

– Если мисс Кросс говорит, что находилась здесь, – мягко возразил Энтони, – значит, так оно и было. Ее показания ничем не хуже любых других свидетельств.

– Согласен. Только, боюсь, Королевский суд может иметь по этому поводу совсем другое мнение. В судах вообще не принято брать на веру слова, и там вечно кого-то в чем-нибудь подозревают. Кстати, мисс Кросс, ваша кузина добралась-таки до дома Расселов?

– Нет, не добралась. И это очень странно. Фактически никто не видел ее с тех пор, как она рассталась со мной – и до момента обнаружения ее тела.

– Загадочный пробел во времени, – задумчиво произнес Роджер. – Она, по идее, все это время должна была находиться где-то поблизости, но между тем ее никто не видел. Любопытно, не находите? Скажите, мисс Кросс, по соседству с вами проживает много людей? И часто ли они здесь ходят?

– Обычно тут довольно пустынно в любое время дня. Ведь, кроме нашего дома и дома Расселов, других домовладений здесь нет. И еще один интересный момент: тех, кто пробирается по тропинке вдоль прибрежных скал, практически не видно с деревенской дороги. Разве что в одном или двух местах… Это из-за возвышенности. Вы, надеюсь, уже обратили на нее внимание?

– Обратил. Этот подъем и вправду затрудняет обзор. О! Кажется, я слышу поблизости звон. Вы не знаете случайно, где звонят?

– У нас во дворе. Обеденный колокольчик зовет к столу, – со слабой улыбкой сообщила мисс Кросс. – Весьма эффективное средство оповещения, не так ли?

– Чрезвычайно… Итак, мисс Кросс, – сказал Роджер, поднимаясь на ноги, – не вижу смысла более вас задерживать. Хотя есть еще два или три момента, которые я бы хотел с вашей помощью прояснить. Не могли бы вы прийти сюда в половине одиннадцатого завтра утром? Устроим вам настоящий перекрестный допрос, не возражаете?

– Конечно, нет, мистер Шерингэм. Общение с вами доставляет мне огромное удовольствие. Вы, насколько я понимаю, собираетесь…

– Пролить немного света на те злополучные полтора часа… Не возражаете? – произнес Шерингэм, пожимая на прощание девушке руку. – Обещаю основательно напрячь мозги. Ведь это, на мой взгляд, суть всего дела. Так что сделаю все, что в моих силах, мисс Кросс. Не сомневайтесь.

Они поднялись вверх по склону, где Энтони, будто забыв о том, что уже пожал руку девушке на полянке, вновь обменялся с ней рукопожатием – еще более теплым, чем раньше.

– Какое все-таки неприятное дело, – заметил Роджер, когда они с Энтони двинулись по направлению к гостинице. – Куда более неприятное, нежели я дал это понять мисс Кросс. Я ведь не сказал ей, что человек, находившийся с миссис Вейн в последние минуты ее жизни, был особой женского пола.

– Не может быть! – вскричал Энтони. – Вот дьявол!