Мама Эльвиры тоже попыталась объяснить, что никакого потопления быть не могло. Эльвира, когда ее спросили, что случилось, тут же заявила, что «ничего не было, все понарошку», а при упоминании тигров страшно разозлилась и ушла к себе в комнату, хлопнув дверью.

Но больше всех испугалась мама Матвея. Она сказала, что никаких жалоб не допустит, потому что детям нужны хорошие годовые оценки, а если Валерии Кирилловне испортить настроение, то это скажется на детях.

Она с трудом уговорила маму Вероники письмо руководству не писать, а просто сходить в школу и поговорить.

Разговор получился странный. Делегация родителей не успела рассесться, а мама Вероники — выдвинуть претензии, как Валерия Кирилловна нажала кнопку на пульте, и на директорском телевизоре возникла запись с камеры видеонаблюдения. Родители смогли убедиться, что весь урок класс спокойно слушает, как Вадик читает книжку. Причем сама Валерия Кирилловна никуда не выходит, а сидит за учительским столом! И кроме двух секундных сбоев — в начале урока и перед Дашиным выходом в туалет — на записи никаких странностей.

А потом директор сказала, что была очень рада всех видеть, и родители сами собой оказались на улице. Разошлись молча.

На следующий день выяснилось, что у Вероники отобрали планшет, чтоб не заигрывалась и не фантазировала невесть что. У Вадика отобрали книжку и отправили в спортзал, чтоб не был тормозом. У Даши ничего не отбирали, но ей пришлось весь вечер читать вслух «Волшебника Изумрудного города» Мише и Маше.

Больше всех влетело Соне — за мокрую туфлю, которая не подлежала ремонту.

С этого дня четвертый «В» раскололся на несколько лагерей. Элька заявила, что во всем виновата Соня, и постоянно подзуживала одноклассников, требовала объявить Соне бойкот. Примерно треть класса с Соней на всякий случай не разговаривали. Не потому что верили в ее виновность, а просто боялись какой-нибудь пакости со стороны Эльвиры. Несколько человек — Матвей, Вадик и Даша — наоборот, сплотились вокруг Сони и демонстративно разговаривали с ней все перемены подряд. А все остальные так и не определились. Иногда они разговаривали с Соней (если Элька не видела), иногда осторожно обходили ее стороной (когда Элька торчала рядом).

Соня считала дни до Нового года. Ей казалось, что за время зимних каникул все позабудут про склоки, Эльвира перестанет ее доставать, и все пойдет как раньше. Поэтому Соня старалась сидеть тихо.

Но в середине четверти Вадик вдруг сообщил:

— А мы можем еще выиграть!

Матвей, Даша и Соня посмотрели на него с удивлением.

— Ну… это… соревнование, — пояснил Вадик. — Я сходил к табло, посчитал. Если мы выиграем несколько конкурсов, то еще можем занять первое место.

— А давайте не будем, — тихо сказала Соня.

Слишком тихо. Ее никто не расслышал.

— На Новый год будет конкурс ёлок! — сказал Матвей.

— Надо придумать что-нибудь смешное! — обрадовалась Даша.

— А у нас народу хватит? — засомневался Вадик.

— Нас четверо, — ответил Матвей. — Маловато.

— Можно еще пару человек уговорить! — загорелась Даша. — Веронику я уболтаю! И еще кого-нибудь.

Соня набрала воздуху побольше и сказала громко:

— А может, не будем? Один раз уже опозорились.

— Ну и хорошо! — ответил Вадик. — Теперь точно знаем, как делать не надо.

— Да и Элька со своими завываниями мешать не будет! — добавила Даша.

Матвей и Соня переглянулись и расхохотались.

Правда, дальше все пошло не так уж и весело. Как только они взяли лист бумаги и сели записывать номера, идеи иссякли. Соня испугалась, что сейчас ее опять будут ругать. Матвей заскучал. И даже у Даши закончился энтузиазм.

Соня предположила, что это все потому, что в школе шумно и все отвлекают. Матвей тут же сказал, что после уроков его никто никуда не отпустит, потому что ему нужно готовиться к поступлению в гимназию. А Даша удивилась и сказала, что у нее дома гораздо шумнее, но она же умудряется делать уроки!

— А давайте спросим у Валькирии! — предложила Даша. — В конце концов, все готовят свои выступления с учителями, только мы все делаем сами!

— Это потому, что у всех учителя как учителя, а у нас… — начал Матвей.

— Тш! — успела только сказать Соня.

Валькирия, как всегда, появилась внезапно.

— Поговорите с родителями, — бросила она на ходу, — а завтра приходите в школу на полчаса раньше.

На следующий день ребята как штык стояли у кабинета директора за полчаса до начала первого урока.

— Лично мне мама ничего интересного не подсказала, — жаловалась Соня. — Накачала стишков из интернета, но у меня на эти стихи уже аллергия.

— А мне мама ничего рассказать не успела, зато разрешила выступление готовить, — радостно сказал Матвей. — Только сказала, чтоб я грамоту за участие взял обязательно, это при поступлении учитывается.

— А мне мама, — вздохнула Даша, — целый час рассказывала, как они Новый год отмечали, когда продуктов в магазинах не было. Как елку талонами украшали, потому что они просрочены. Майонез сами делали, потому что три десятка яиц удалось купить, а майонез нет. Но, говорит, все равно весело было. А папа говорит, что до сих пор на Новый год мечтает о мандаринах, сухой колбасе и шоколадных конфетах, хоть их теперь в магазинах полно.

Даша понемногу увлекалась и принялась размахивать руками.

— Я так и не поняла, чего они на этой еде помешаны? Только и говорили про еду. Я спрашиваю: «А Дед Мороз к вам приходил?», а они: «Приносил конфеты!» — и давай вспоминать, какие конфеты в детстве ели. Я у них спрашиваю: «А что вы на концертах показывали?», а они опять про конфеты, которые им после елок дарили. Здравствуйте, Валерия Кирилловна!

Соня с Матвеем оглянулись и увидели, что директриса стоит у них за спиной и кивает.

— Отличная идея, — сказала она.

— Да? — удивился Матвей.

— Конечно, — подтвердила она, — родителям и учителям, которые будут сидеть в зале, будет очень приятно вспомнить молодость. Ну-ка, проходите в кабинет.

Четвероклассники гуськом вошли в самую страшную комнату школы. Валькирия тут же уселась за стол и принялась проверять тетради.

— Я не поняла, — решила уточнить Даша, — нам что, про еду со сцены рассказывать? Или показывать…