— Разумеется, нет, — согласилась Мэгги, присевшая на ручку материнского кресла. — О, папа, ты не представляешь, что это для меня значит…

— Ты права, не представляю, — прервал дочь сэр Артур, — совершенно не представляю. В мое время молодые леди не следовали за молодыми людьми в конюшню… особенно за холостыми герцогами! И уж наверняка не рвались в художественную школу. Не стану притворяться, что понимаю нынешнее поколение, и не надеюсь когда-либо понять. Место женщины дома. Она должна сделать мужа счастливым, дать ему наследников. Твои сестры разделяют мой взгляд. Тешу себя надеждой, Маргарет, что когда ты досыта наешься своей мазней, то вернешься в Англию и выйдешь за достойного человека, как твоя сестра Анна. Я никогда не мог понять, почему ты совсем на нее не похожа. Твоим сестрам вполне хватило английских школ, а закончив образование, они вышли замуж, как подобает леди. Новая склонность женщин искать себе занятие вне дома погубит все…

— Да, Артур, — ответила леди Герберт, — я тебя понимаю, но Мэгги не похожа на других наших девочек. Она особенная.

— По части доставляемых хлопот, — проворчал супруг. — Вот эти особенности в ней очень заметны. А теперь, раз вы обе уже отплакались, я хотел бы получить свой ужин. Что у тебя на пальце, Маргарет? Какая повязка? Что еще ты с собой натворила?

После ужина Мэгги отправилась к себе в сопровождении Хилл, преданной материнской служанки, чтобы составить перечень вещей, которые понадобятся им обеим в Париже. Отъезд намечался через четыре месяца, но Мэгги решила заранее готовиться к поездке за границу. Кроме того, ей нужно было чем-то занять мысли и отвлечься от дневного происшествия. Заботы не дают погружаться в неприятные раздумья.

Не то чтобы она была совсем уж поглощена герцогом Ролингзом. Нет, Мэгги понимала, что именно произошло между ними, и не испытывала ничего, кроме неловкости и вспышек гнева. Все предельно ясно: Джереми от скуки решил потратить немного свободного времени на совращение подруги детства. Ничего серьезного он в виду не имел, и ничего большего не произошло бы, даже если бы не появился лорд Эдвард.

Конечно, следовало обдумать, как она вообще допустила такое. Но все объяснялось просто. Она всегда была легко возбудимой и поддалась мгновению. К счастью, на этот раз она спаслась от позора… и получила серьезный урок на будущее: мужчинам нельзя доверять… А главное, она не может доверять себе, когда дело касается мужчин… Теперь она больше не позволит себе остаться наедине с мужчиной.

Итак, решено.

Однако повод убедиться в правильности этого решения представился ей скорее, чем она ожидала. Когда они с Хилл составляли в гардеробной опись ее туалетов, она услышала тихий стук в дверь, выходившую на террасу, и с изумлением увидела в лунном свете герцога Ролингза, прижимавшего палец к губам.

— Мне надо с тобой поговорить.

— Ты с ума сошел? Отец внизу. Если он тебя здесь увидит, то наверняка убьет.

— Не убьет. Я же его наниматель.

— Быть твоим поверенным для него просто хобби, — надменно тряхнула головой Мэгги. — Эта работа ему не так уж необходима. У него есть средства. А теперь уходи.

Она попыталась закрыть двери, но, к ее ярости, Джереми поставил ногу между дверью и косяком.

— Что тебе надобно? Я не желаю с тобой разговаривать.

— Звучит убедительно, Мэгги, — насмешливо сказал он. — Если бы ты промолчала, я, возможно, поверил бы в твою угрозу.

— Я не шучу, Джерри. Ты сегодня навлек на меня беду, — процедила рассвирепевшая Мэгги.

— Я навлек на тебя беду? Мне это нравится! Ведь не я расхаживаю повсюду в таком виде…

— В каком таком?

— Ты выглядишь как идеал совершенства. Идеал всякого мужчины! — Признание выскочило у него явно против воли. — Ну ты впустишь меня, или придется вышибить дверь?

— И думать не смей! — Щеки Мэгги пылали огнем. — Из-за тебя я чуть не оказалась в монастыре!

— Слушай, Мэгги, — вздохнул он. — Я пришел извиниться. Впустишь ты меня? Или я должен выкрикивать извинения, пока не явится твой отец и не пустит мне пулю в лоб?

Мэгги нервно оглянулась. Ее волновало не присутствие Хилл в гардеробной, а стоявшая всего в нескольких ярдах постель. Ее широкая удобная постель.

— Право же, я…

Джереми умоляюще протянул к ней руки. Даже при свете луны они выглядели большими и угрожающе мужскими.

— Если ты боишься, я буду держать руки в карманах.

— Я тебя не боюсь, — презрительно заявила она.

— Знаю, и в доказательство могу продемонстрировать синяки. Но раз так, почему бы меня не впустить?

От столь прямого вызова Мэгги не могла отказаться, чтобы не потерять к себе остатки уважения. Поэтому, настороженно посматривая на него, Мэгги позвала:

— Хилл?

— Да, мисс? — раздалось из гардеробной.

— Хилл, не продолжить ли нам завтра? Боюсь, у меня разболелась голова. Я хочу поскорей лечь.

— У вас голова болит, мисс? — удивилась служанка, выглядывая из гардеробной.

Мэгги поздно осознала, что предлог выбран неудачно: она в жизни ничем не болела, о чем знали абсолютно все.

— Хотите, чтобы я позвала вашу матушку? Или прислать доктора Паркса?

Мэгги быстро повернулась, заслонив спиной дверь.

— Нет, в этом нет нужды. Мне просто хотелось бы выспаться.

— Может, принести вам укрепляющего, мисс?

— Нет-нет, спасибо. Иди к себе, мы закончим опись завтра.

Служанка с недовольным видом присела в книксене.

— Хорошо, мисс. Но если попозже вам захочется укрепляющего, вызовите меня.

— Да, Хилл, я так и сделаю, — благодарно улыбнулась Мэгги.

Как только дверь спальни закрылась, Джереми ворвался в комнату, чуть не сбив Мэгги с ног.

— Итак, — произнес он, внимательно оглядев белую женскую спальню. — Наконец я удостоился чести быть допущенным в будуар мисс Герберт. Должен сказать, я чувствую себя польщенным. Никогда в жизни не видел столь девственной обстановки.

— О, ради Бога, замолчи. — Вспыхнув, Мэгги подошла к двери на террасу, которую герцог оставил открытой, и затворила ее. — Моя девственность сохранилась нынче вовсе не благодаря тебе.

Джереми поднял брови, однако не стал требовать уточнений и развивать эту тему.

— Итак, — повторил он, засовывая руки в карманы, — я очень сожалею. Они правда собирались отправить тебя в монастырь?

— Да.

Мэгги никогда не пускала в спальню лиц противоположного пола и лишь теперь осознала, какое это неподходящее место для разговора с мужчиной. Повсюду лежало нижнее белье, в том числе разорванный кринолин, валявшийся на полу раздавленной птицей. Чулки, корсеты, сорочки висели на спинках кресел, обитых розовым атласом. Джереми, высказавшись один раз по поводу комнаты, перестал обращать внимание на обстановку и, не вынимая рук из карманов, подошел к мольберту, стоявшему у эркера.