По мнению Грейс, Эван Гилрой, вне всякого сомнения, был опасен, очень опасен, его внешность действовала на женщин неотразимо, а если к ней добавлялись любезное обхождение и разные хитрые уловки, то у большинства, наверное, кружилась голова и подгибались колени. Судя по всему, Эван не только знал, как его внешность и обаяние действуют на женщин, но и умело ими пользовался. Он прекрасно освоился с ролью соблазнителя, но с ней это не пройдет.

Так, во всяком случае, говорила себе самой Грейс.

– Что привело вас к нам, сэр Эван?

– Поиски, миледи. Поиски, которые как будто подошли к желанному концу. – Эван, в глазах которого светилась еле заметная улыбка, подошел еще ближе. – Конечно, если только вы благосклонно посмотрите на меня.

– Я? А при чем тут я?

– Даже очень при чем. Рассказать вам подробнее?

Мурашки побежали по спине Грейс. Его низкий, бархатного тембра голос завораживал не менее, чем его улыбка. Такой голос она готова была слушать и слушать, он никогда не смог бы надоесть.

Тряхнув головой, чтобы отогнать прочь видения, она отвела глаза от Эвана и взглянула на брата.

– Как долго твой друг намерен гостить у нас?

Брайан прищурился, как бы мысленно отмеряя срок пребывания Эвана.

– Дело в том, что это не только дружеский визит.

– Да? – Грейс пыталась сохранить самообладание, интуитивно уже догадываясь, о чем сейчас пойдет речь, из-за чего ее внутреннее замешательство лишь усилилось.

– Да, его привела к нам одна очень важная причина. – Брайан громко откашлялся. – Эван ищет невесту, и мне кажется, что кое-кто неплохо подходит для этой роли.

Грейс не вздрогнула, не изменилась в лице, но в том, что она удивилась, возмутилась, а может быть, даже рассердилась, у Эвана не было сомнений. Судя по напряженно застывшему выражению ее лица, было понятно, что она старается подавить поднявшуюся внутри нее бурю чувств. Что же ее вызвало? Он сам? Или его предложение – быстрое, неожиданное? А может быть, и то, и другое, вместе взятое?

Скрываемое неприятие или даже ее возмущение озадачило Эвана, хуже того, оно задевало его мужское тщеславие. Никогда прежде ни одна девушка, которой он делал соответствующие намеки, не отвечала на них столь явной неприязнью. Хотя за последние недели ему всякий раз отказывали, когда он предлагал свою руку и сердце, но делали это мужчины, вожди кланов. Данное обстоятельство тешило мужскую гордость Эвана, ведь он ничуть не сомневался, что ему ничего не стоит вскружить голову любой девушке, как только для этого представится удобная возможность.

Эван внимательно взглянул в лицо Грейс: назвать ее красавицей никак было нельзя, впрочем, и уродиной тоже. Симпатичная, стройная, она двигалась с мягкой изящной грацией. Припухлые губы, серые глаза, в которых светились ум и уверенность, – качества, не совсем свойственные женщине.

Нет, леди Грейс совсем не походила на тех девушек, которых он предпочитал, – высоких, грудастых брюнеток. Но почему при ее виде у него так быстро и взволнованно забилось сердце?

Он продолжал рассматривать леди Грейс и ее наряд. Простенькое платье сидело неплохо, но не потому, что было хорошо сшито, а потому, что леди Грейс была прекрасно сложена. Поражали больше всего простота покроя платья и домотканая материя, более свойственные для простолюдинки, чем для сестры вождя клана.

Эван одобрительно улыбнулся. Однако его улыбка вызвала у нее откровенное недоумение. В ответ она смерила его оценивающим взглядом – от макушки до пят. Он отреагировал мгновенно, как самый настоящий соблазнитель. Расправив плечи и выпятив грудь – Эван явно хотел произвести на нее самое лучшее, с его точки зрения, впечатление – он любовался самим собой, совершенно не замечая, как в этот момент походил на петуха. Его стремление не осталось незамеченным, Грейс прищурилась, и по ее губам скользнула насмешливая улыбка.

Выражение лица Эвана изменилось так, будто на него вылили ушат холодной воды.

Быстро опомнившись, он нагнулся к уху Грейс и произнес:

– Не присоединитесь ли вы к нам, миледи? Ваше присутствие украсит наш стол.

Грейс невольно отшатнулась, но Эван, предугадав ее реакцию, галантно взял ее правую руку и, поднеся к губам, поцеловал.

– Это будет для нас большой честью.

Пальцы Грейс стали холодными, как лед, но руки она не отдернула. В ее взгляде, брошенном на брата, проглядывала тревога и читался явный вопрос: что это за странные шутки?

– И правда, почему бы тебе не присоединиться к нам, сестра?

Пожелание брата ошеломило Грейс. И он туда же! Самый настоящий заговор! Бросив на Брайана убийственный взгляд, она сделала реверанс.

– К моему глубокому сожалению, никак не могу. Неотложные и весьма важные дела по дому.

– А нельзя ли их отложить? – проворчал Брайан.

– Нет, нельзя! – отрезала Грейс.

По лицу Брайана пробежала гримаса неудовольствия. Как ни хотелось Эвану, чтобы Грейс присоединилась к ним, он не мог не понимать, что действовать силой никак нельзя, иначе можно все испортить.

– Приятно видеть столь внимательное отношение к своим делам и обязанностям, – как можно любезнее произнес Эван. – В таком случае остается лишь надеяться увидеть вас за нашим столом вечером, миледи. Вы позволите сесть мне рядом с вами?

– До вечера, сэр Эван. Конечно, я буду ужинать вместе со всеми… – Грейс замялась. – Что касается того, кто будет сидеть возле меня, то об этом прежде всего стоит спросить хозяйку замка, леди Эйлин.

Взглянув на Брайана с видом победительницы, она повернулась и пошла к выходу. Брайана передернуло при упоминании имени его жены. Обменявшись с гостем взглядами, он пожал плечами. Эван еле заметно улыбнулся. Какой умный и хитрый ход! Конечно, Грейс недаром упомянула имя Эйлин, которая, похоже, в домашних делах имела над мужем неограниченную власть.

Леди Грейс все больше и больше нравилась ему. Умная, деловая и очень привлекательная, она как нельзя лучше подходила на роль его жены. Его воображение разыгралось, и он представил ее в своих объятиях, как он целует ее, прижимает к себе ее нежное тело.

Эван на миг закрыл глаза, все глубже погружаясь в сладостные видения. Вот он целует ее грудь, прижимается к ней лицом, она стонет от пробуждаемого желания, он опять приникает губами к ее пухлым губам, не забывая гладить ее грудь и все тело, она дрожит, изгибается от страсти и, как искусительница, приникает к нему…

– Ты сыт?

Неожиданный вопрос Маккенны прервал картину сладостных видений.

– У тебя такой вид, будто ты еще не наелся и хочешь отведать какое-нибудь блюдо.

Для того чтобы скрыть смущение от того, что Брайан почти поймал его за непристойными мыслями о его сестре Грейс, Эван широко улыбнулся: